Фигура министра финансов Александра Данилюка в последние месяцы стала одной из самой обсуждаемых в стране. Сначала Генеральная прокуратура открыла производство в отношении него из-за возможного уклонения от уплаты налогов, затем депутаты из правящей коалиции потребовали его отставки.

По словам Данилюка, его даже обвиняют в государственной измене за работу с Международным валютным фондом. Об этом он рассказал в интервью Українським новинам. Также, в беседе с журналистами агентства Данилюк сообщил, что условия сотрудничества с МВФ могут быть изменены уже в самое ближайшее время, раскритиковал позицию руководства НБУ за коммерциализацию работы регулятора и рассказал об особенностях бюджетного процесса 2018 - 2020 годов.

- Как у нас дела с МВФ? На днях приезжает заместитель главы МВФ господин Липтон, а он просто так обычно не приезжает. Наверняка есть серьезная причина?

- На самом деле его приезд планировался и раньше. Когда я летом встречался с директором - распорядителем МВФ Кристин Лагард, она хотела, чтобы руководство фонда приехало в Украину и поддержало нас на этом важном этапе. Мы инициировали реформы практически в каждой ключевой сфере - пенсионная, образование, здравоохранение. И нам необходима поддержка наших международных партнеров для их полной и правильной реализации. То есть сейчас тот момент, когда необходимо сконцентрировать усилия для того, чтобы подтолкнуть эти реформы. Именно эту поддержку МВФ и хочет оказать.

- И для этого нужна внешняя поддержка?

- Мы считаем, что у нас своих сил достаточно, но поддержка Фонда, как нашего ключевого партнера, только усилит нашу позицию.

- Какие основные условия нужно выполнить для получения следующего транша, то, что называется prior action?

- У нас было несколько prior actions, в том числе пенсионная реформа, закон по приватизации, антикоррупционный суд. Но это все были планы на июль до того, как парламентарии ушли на каникулы. Сейчас сентябрь и уже другая реальность. Но все равно эти реформы являются приоритетными. Обычно в данный период также важным для продвижения программы становится бюджет. Так как мы сейчас в бюджетном процессе, нам необходимо показать Фонду, что проект бюджета соответствует показателям программы, а также, что мы продолжаем придерживаться бюджетной дисциплины, что дефицит бюджета уменьшается, и что мы рационально подходим к планированию государственных расходов.

- Земельная реформа вышла из списка обязательных условий?

- Да, земельная реформа вышла из этого списка. Но необходимость земельной реформы для развития украинской экономики очевидна. Ее нужно было уже давно провести, поэтому не важно есть она в программе МВФ или нет, ее нужно делать.

- Если до конца года земельная реформа не будет принята, она может стать prior action для дальнейшего пересмотра программы с МВФ?

- Это уже вопрос для переговоров с Фондом. На следующей неделе (разговор происходил 7 сентября) приезжает руководство МВФ и так получается, что меня не будет в Киеве.

- А где вы будете? На роадшоу?

- (Смеется). Нужно посмотреть, что происходит сейчас на рынке.

- Так вы должны быть здесь в этот момент.

- При других обстоятельствах - однозначно, но сейчас мы готовимся выйти на международные рынки капитала и это очень важно для Украины, потому что это является результатом всех усилий по реформированию, которые мы сделали за последние три года. Я поддерживаю постоянную связь с руководством Фонда и буду поддерживать процесс, даже не находясь в Киеве физически.

Кроме того, непосредственно миссия приезжает в конце сентября, и она будет фактически смотреть, где мы находимся по каждому направлению. Мы как раз сможем обсудить и бюджет на 2018 год, потому что к тому времени мы уже его утвердим на Кабмине. Возможно, после переговоров с миссией поменяется позиция по prior actions. В любом случае, программа МВФ это план, по которому мы движемся, и этот план должен быть реалистичным и актуальным для того периода, на который мы его разрабатываем.

- То есть, миссия по пересмотру программы в конце сентября?

- Да

- Сколько траншей мы можем получить до конца года?

- Пока я думаю, что мы сохраняем старый график. Нет причин для его пересмотра. Да, это будет сложновато, но я считаю, что мы можем вписаться в старый график.

- Это график на 2 транша?

- Да.

- Они будут в сумме давать 1,9 млрд долл или это размер следующего?

- Это мы тоже обсудим с миссией.

- Дело в том, что Национальный банк ожидает получение лишь одного транша на 1.9 млрд долл до конца года. Вы не согласны с такой оценкой?

- Национальный банк максимально консервативен. Я вижу, как можно получить 2 транша и пока двигаемся именно в этом направлении.

- Вопрос по антикоррупционному суду. Вопрос, будет ли суд или судебная палата на стадии обсуждения с МВФ или фонд категорически говорит, что должен быть создан суд и точка?

- Во - первых, уже есть проект закона об антикоррупционном суде. Его отправили на анализ в Венецианскую комиссию. Принципиально важно, чтобы этот закон соответствовал логике судебной реформы и был реализуемым. Во-вторых, очевидно, что антикоррупционный суд нужен нам с вами, а не МВФ. Но будет ли это отдельный суд или антикоррупционная палата при Верховном суде или и то и другое будет определено в ближайшее время. На самом деле, этот вопрос не совсем в компетенции Министерства финансов. Хотя мне и приходится заниматься всеми вопросами по сотрудничеству с МВФ.

- Вопрос по газу. 187-е постановление Кабмина. Уже в течение 2 месяцев никак не могут решить этот вопрос, менять постановление или нет, повышать цену газа для населения или нет. Премьер категоричен - цену повышать не собирается, а для этого надо менять постановление, но МВФ это пока не поддерживает. 4 сентября вы должны были проводить переговоры с МВФ по этой теме?

- Я не проводил эти переговоры.

- Почему?

- Я сейчас занят бюджетом - главным финансовым документом страны, и я полностью в этом процессе. Кроме того, у нас в Минфине есть и другие важные вопросы. Приедет миссия - будем разговаривать, и по газу, в том числе.

- Но в МВФ уже категорически сказали, что они против изменения постановления.

- Как раз с миссией это и обсудим. Чего я не хочу, так это через прессу общаться с МВФ. Для решения всех вопросов и проведения переговоров и приезжает миссия. У нас есть уже установившиеся партнерские отношения между правительством и фондом и в ходе переговоров мы решаем, что в программе нужно изменить. Вы знаете, что есть позиция, которую озвучивали и премьер- министр и Министерство энергетики. Они считают, что методика расчета МВФ не совсем корректна. Это также будет предметом обсуждения на встречах с миссией.

- Если все же будет повышаться цена на газ, где будете брать дополнительные деньги на субсидии, и как будете решать ситуацию с действующим долгом по субсидиям?

-Всему есть решение. Будем решать проблемы по мере их возникновения.

- В случае если не будет согласован вопрос повышения цены газа, может ли это быть причиной оттягивания дальнейшего финансирования? Глава группы стратегических советников правительства Иван Миклош недавно в интервью Українським Новинам сказал, что вполне возможен вариант, когда Украина все-таки настоит на своем и не станет повышать цену на газ, невзирая на позицию МВФ. Так может быть?

- Такой вариант возможен. Наша программа с МВФ до 2019-го года. Но любой транш - это переговоры и поиск совместной позиции. Мы заинтересованы, чтобы программа продолжалась - это имидж Украины, в том числе, среди международных инвесторов. Я считаю, что мы делаем даже больше, чем есть в программе МВФ. Если мы не договоримся по какому-то из принципиальных вопросов, то у нас не будет по программе прогресса, а это никому не выгодно. Поэтому логично, что к какому-то компромиссу мы придем.

- Дело в том, что в вопросе газа мы ограничены октябрем из-за начала отопительного сезона.

- Наши переговоры ничем не ограничены. Мы можем договориться о любом варианте, главное, чтобы была понятна наша логика и логика Фонда, а также важно не входить в клинчи. Моя задача, чтобы клинчей не было. Взаимодействие с МВФ в интересах Украины.

- На днях вы сказали, что это может быть последняя программа с МВФ.

- Я бы очень этого хотел.

- А Владимир Гройсман в Лондоне (в начале июля) сказал, что хотел бы новую программу.

- Когда премьер говорил на эту тему, я сидел напротив, и могу сказать, что именно такого сказано не было. Его слова были неправильно интерпретированы, и это я увидел уже в новостях.

Почему я бы хотел, чтобы это была последняя программа? У нас за эти годы была интересная цикличность. Когда нам было нужно - мы обращались за помощью к МВФ. Когда становилось чуть - чуть легче, то сразу выходили из программы, при этом, не завершив реформы.

- Когда цены на мировых рынках на товары украинского экспорта растут, то меньше говорят о МВФ.

- Да. Я считаю, что мы не должны быть в этой категории стран со слабой экономикой и нестабильной финансовой системой. Избиратели должны требовать, чтобы была власть, которая вывела нас из категории стран, которые не могут обойтись без внешней поддержки. Мы можем добиться гораздо большего, и заслуживаем этого. Мы должны развивать нашу экономику и не зависеть от внешних кредиторов. И это не потому, что нам не нравится МВФ - его поддержку структурных реформ сложно переоценить. А потому, что мы способны все сделать сами. Вот сейчас мы демонстрируем, что способны реализовать необходимые, сложные и иногда непопулярные реформы в энергетике, бюджетной сфере, банковском секторе. Но, в 2014-м году даже если мы и были способны провести реформы, то финансово не вытянули бы. Тогда ситуация была действительно сложной: война, высокая инфляция, девальвация гривны, падение ВВП. Поэтому МВФ нам тогда помог стабилизировать ситуацию.

- Есть опасения, что без программы МВФ в стране не будет проводиться ни одна структурная реформа. Ведь и запуск е-декларирования, и реформа в энергетическом, банковском секторе были проведены только под нагайкой МВФ

- Я скажу так. Может быть на начальном этапе, когда были самые серьезные сложности в экономике, был такой период, когда все быстро консолидировались и принимали реформы "потому что МВФ так сказал", но сейчас это так не работает. Сейчас меня даже в государственной измене обвиняют за то, что я координирую работу с МВФ. Да, доходит даже до такого.

- Кто обвиняет?

- Есть такие персонажи.

- Речь хоть не идет о новом уголовном производстве?

- Не думаю. Слишком абсурдно звучит.

- А есть риск?

- Думаю, нет. Но некоторые люди верят, что МВФ - это зло. Но давайте подумаем, о чем это говорит? Это говорит о том, что люди устали, но они устали не от МВФ. Они устали от другого - от того, что политики, вместо того чтобы делать что-то и брать ответственность, в том числе за непопулярные изменения, ссылаются на МВФ. А популисты ссылаются на полностью рациональные пункты в программе МВФ, чтобы рассказать, какая плохая власть, что соглашается на такое. Поэтому людей само слово МВФ так сильно раздражает. Мне кажется, что сейчас любая ссылка на Фонд играет в минус. Сейчас востребованы люди, которые могут честно и открыто сказать, что нам нужно сделать А и Б даже если эти А и Б непопулярны. И затем возьмут на себя ответственность и проведут непопулярные реформы, несмотря на политические риски, потому что это правильные, продуманные решения, которые позитивно повлияют на экономику и, соответственно, на жизни людей.

- Что сейчас с уголовным производством, которое было открыто ГПУ в отношении вас?

- Дело закрыто в связи с отсутствием состава преступления.

- В СМИ было две версии - что оно закрыто и что приостановлено.

- Тут версий быть не может. Могут быть только факты. Дело закрыто - есть официальное уведомление прокуратуры. Прокуратуре была предоставлена необходимая информация, и они приняли решение о закрытии дела.

- Как вы считаете, почему вообще это дело возникло?

- Я не вижу смысла это комментировать. Я оставил это в прошлом, необходимо двигаться вперед. В своей работе Министерство финансов последовательно и категорично и часто наступает кому-то на хвост. Такое бывает. Иногда следует ответная реакция. Я абсолютно к этому спокойно отношусь.

- На какой почве вы наступили кому-то на хвост?

- Мы работаем в разных направлениях, где мы, в том числе, боремся и против схем, и за эффективное использование бюджетных средств. Почвы более чем достаточно.

- Возможно последняя почва - это принятые в июле изменения в госбюджет?

(Министр, улыбнувшись, отказался комментировать этот вопрос)

- Вы хотите, чтобы министр финансов отошел от дел в самой активной фазе бюджетного процесса? С какой стати? Если каждый депутат будет писать и предъявлять какие-то надуманные обвинения, а я буду постоянно отходить от дел, то, что я тогда смогу реализовать?

- Вас называют одним из кандидатов на отставку. Насколько она реальна и может ли она быть по вашей инициативе?

- По моей инициативе вряд ли. У меня позиция следующая - я работаю, пока вижу смысл своей работы и могу приносить результат. Для меня единственное, что меня мотивирует - это чтобы каждое мое действие меняло что-то в Украине в лучшую сторону. У меня очень много планов. Например, создание Службы финансовых расследований. Я хочу это сделать, потому что это фундаментальное изменение для бизнеса и для развития экономики. Я очень много времени этому посвятил.

- Вы верите, что до конца года будет принят закон о создании такой службы?

- Здесь самое сложное не только то, будет ли принят законопроект. Надо и закон принять, и правильно его имплементировать. Потому что любой закон можно так реализовать, что потом пожалеешь, что его приняли. Вообще, у меня планов много. Если будет возможность реализовывать эти вещи, я сам подавать в отставку не буду. Если будет желание парламента, чтобы я ушел с должности, то держаться за нее я не буду.

- Вы подписали проект госбюджета и передали его в Кабинет Министров. Он основан на макропоказателях, которые зафиксированы в бюджетной резолюции?

- Да, там ничего не менялось. Рост ВВП 3%, инфляция 7%. Мы подготовили проект бюджета и подали его в Кабмин. Сейчас с ним будут работать мои коллеги, министры. Мы выйдем на финальную редакцию 15-го сентября.

- Какой курс брался для расчета?

- Бюджет сформирован исходя из курса 29,3 грн/долл.

- Предусмотрено ли повышение соцстандартов?

- Предполагается установление минимальной заработной платы с 1 января 2018 года в размере 3 723 гривен, прожиточный минимум будет 1 700 гривен на 1 января.

- Что с доходной и расходной частью? Какой предусмотрен дефицит госбюджета и размер предельного госдолга?

- Экономика наша восстанавливается, поэтому доходы растут. Бюджетная дисциплина - это очень важно. Дефицит бюджета мы постепенно снижаем, как и планировали. В 2018 предполагается дефицит в 2.4%. У нас получается, что доходы растут на 14% по сравнению с этим годом.

- Сколько заложено в бюджете на обслуживание и погашение госдолга? Какие цифры по внешним и внутренним госзаймам?

- Мы закладываем основные показатели, которые не отличаются существенно от бюджетной резолюции. Для этого, собственно говоря, бюджетная резолюция и нужна.

- Какие предусмотрены расходы на оборонный сектор? Это, как и прежде 5% ВВП?

- Да, финансирование оборонного сектора - один из приоритетов бюджета на следующий год. Мы придерживаемся показателя в 5% от ВВП.

- Какие ожидаются поступления от приватизации?

- Призрачные 17млрд от приватизации, которые мы уже несколько лет закладываем в бюджет мы так и не получили. Но в этом году есть полное понимание, что приватизации нужно наконец-то дать старт. В бюджет мы заложили 22 млрд. гривен. И я очень надеюсь, что мы их получим.

- Какой размер дотации предусмотрен Пенсионному фонду?

- Бюджет рассчитан на перспективу развития. И в него закладываются основные реформы. В него заложено финансирование пенсионной реформы, которую должен во втором чтении принять парламент. Как и прописано в бюджетной резолюции, мы предусматриваем финансирование Пенсионного фонда на уровне 141 млрд грн.

- Как будет профинансирована система образования и здравоохранения?

- Мы предусматриваем полное финансирование медицинской реформы. В 2018 году мы на 16% увеличиваем финансирование этой сферы. Финансирование системы образования увеличиваем на 20%, в том числе, предусмотрено повышение зарплат учителям на 25%.

- Что будет с финансированием дорог в следующем году?

- Дороги будут финансироваться через дорожный фонд.

- Объясните сам механизм трехлетнего бюджетного планирования. Вы сейчас подаете непосредственно бюджет на 3 года или только на 2018-й год, а на 2019 и 2020 годы собственно бюджет будет готовиться, как и раньше? Просто звучали странные заявления - "мы подаем бюджет на 3 года".

- В мае у нас была принята бюджетная резолюция на 3 года. На основе этой резолюции принимается бюджет на 1 год - на следующий. Но называется это трехлетним планированием, потому что мы детально расписываем основные показатели бюджета и предельные расходы по всем распорядителям (министерствам, государственным агентствам и т.д.) на следующие 3 года. Фактически это основа бюджета на следующие три года, но бюджет детализируется на 2018-й год.

- В 2018-м году вы будете подавать бюджет на 2019-й год, и если будет необходимо корректировать резолюцию на 20-й, а также добавлять на 2021-й?

- Да, мы подаем бюджет на один год, и при этом идет корректировка на следующие года в бюджетной резолюции. Но всегда сохраняется 3-летняя перспектива.

- Выходит, что трехлетнее бюджетное планирование это всего лишь формальность.

- Это далеко не формальность. Бюджетную резолюцию, конечно, воспринимали раньше как формальность, но теперь все по-другому. Сейчас это хорошо проработанный стратегический документ, на котором основан бюджет. Давайте откровенно, то, что мы сейчас делаем это революционные изменения. Сейчас нужно приучить всех мыслить, хотя бы, в трехлетней перспективе. Это помогает, в том числе делать реалистичный бюджет. Вот, к примеру, у нас есть несколько необходимых реформ - образования или здравоохранения. Это только пример. Любое "совпадение имен" является случайным. Так вот, допустим, они занимают 3 года. Мы пообщались с Минздравом, с Минобразования, узнали, сколько это стоит. Теперь мы можем выстраивать этапность и таким образом коммуницировать реформу, чтобы то, что мы говорим, соответствовало действительности. То есть, если мы видим в трехлетней перспективе, что у нас недостаточно денег на реформу образования, то мы должны либо перекинуть средства из другой сферы на образование либо отложить эту реформу по времени.

- Проблема в том, что следующий бюджет - это бюджет передвыборный. Как можно сделать реалистичное планирование, когда все равно появятся с разных сторон "хотелки" чтобы "порадовать" народ накануне выборов?

- Наш бюджет это уже реальность. Да, 2018-й год это год передвыборный. Но я считаю, что ситуация в стране поменялась. Я не понимаю, что может быть лучше для людей, чем реализованная реформа образования и здравоохранения. Можно, конечно, засыпать людей гречкой, но от этого качество их жизни не меняется. Сейчас и общество изменилось и у правительства совсем другие приоритеты. Я считаю, что сейчас самое полезное, что мы можем сделать - это реализовать реформы, которые поменяют жизнь граждан Украины.

- Предусмотрено ли в госбюджете финансирование проекта "Стена" и господдержка угольной отрасли, которые часто бывают в центре скандалов?

- Дотации на шахты не предусмотрены в проекте бюджета на 2018 год. Что касается границы, то мы ежегодно выделяем деньги для Пограничной службы на укрепление наших границ, а Пограничная служба уже решает, как эти деньги потратить.

- Сейчас готовится закон о реинтеграции Донбасса. Можете сказать, как реализация этого закона отразится на бюджете?

- Мы готовим бюджет на базе действующих законов. Когда будет принят закон (о реинтеграции), тогда мы посмотрим, что это означает для бюджета, и внесем коррективы.

- Будут ли в этом году изменения в Налоговый кодекс? Почему во время послания Президент Порошенко заговорил, что "упрощенке" ничего не угрожает?

- Мы не планируем и не планировали отменять "упрощенку". Да, у нас есть постоянная дискуссия о том, что делать с "упрощенкой", чтобы исключить возможность злоупотреблений большими компаниями, но пока мы на стадии обсуждения и никаких планов по отмене упрощенной системы нет. Потому что для нас сейчас ключевое - это институциональная реформа Государственной фискальной службы и упрощение администрирования. Вот на этом мы сейчас фокусируемся.

- С реформой ГФС связано создание Службы финансовых расследований (СФР). Еще в марте Кабмин одобрил законопроект о создании службы, но прошло полгода, а документ до сих пор не принят. 7 сентября вы напомнили о необходимости его принятия. Произошли ли изменения в самом проекте?

- Я не думаю, что в нем можно что-то поменять в лучшую сторону. Это законопроект, который мы отработали с внешними и внутренними экспертами, согласовали с МВФ, провели через Кабмин. Все переговоры по этому вопросу были очень непростыми, но мы вышли на компромиссный вариант.

- Но он так и не был зарегистрирован в Раде.

- Он был проголосован Кабмином. Поэтому теперь я буду настаивать на его внесении в парламент и наискорейшем принятии. И буду, настойчив как один известный римлянин Катон (Марк Порций Катон Старший - ред) "Карфаген должен быть разрушен, СФР должен быть создан" (под Карфагеном имеется в виду налоговая милиция - ред).

- Кому служба будет подчиняться. Президент во время послания намекнул, что СФР должна быть независимой и в то же время подчиняться парламенту. Это как?

- По мировой практике и в принципе с учетом нашей законодательной системы, системы управления, служба финрасследований должна находиться в системе органов исполнительной власти. Совершенно логично и правильно, что она должна находиться в системе координации министерства финансов.

- Это предусмотрено нынешним законопроектом?

- Согласно закону про ЦОВВ, Кабмин определяет, кому будет подчиняться новая Служба. Поэтому такая логика заложена и в наш законопроект. Но мы считаем, что никакое другое министерство не сможет компетентно координировать СФР. Поэтому, абсолютно логично, что новую Службу будет координировать именно Минфин.

- Летом были слухи о том, что ГФС хочет выйти из подчинения Минфина и подчиняться напрямую Кабмину. С началом осени эта тема снова обсуждается?

- Я очень четко выразился по этому поводу, и вопрос снят (министр выступил против - ред).

- Остались ли планы у Минфина по замене налога на прибыль налогом на выведенный капитал?

-Мы очень много времени инвестировали в разработку законопроекта. Для того, чтобы разработать качественный законопроект мы проводили консультации и встречи со всеми, кого этот закон коснется и кто может иметь экспертную позицию. Мы выслушали всех и учли максимальное количество мнений. В принципе это перспективная модель, но в любом случае, и все участники это понимают, на первых этапах будут потери бюджета. Суммы очень большие - 35-40 млрд грн. Возникает вопросов компенсаторов. Звучат идеи разные: давайте поднимем другие налоги. Моя принципиальная позиция - налоги повышать нельзя, а компенсатором должно быть снижение государственных расходов. Поэтому мы этот закон сейчас подали на Кабмин и дальше будем определяться, какие именно расходы урезать.

- Когда он может быть рассмотрен правительством?

- Очевидно, что в рамках бюджетного процесса этого года это будет, только если мы резко сократим расходы ко 2-му чтению. Но вы понимаете, что в этом году такие существенные изменения маловероятны. Кроме того, для внедрения должны быть разработаны подзаконные акты. В любом случае, законопроект разработан, модель есть, а значит есть что обсуждать в Кабмине и Парламенте.

- Вы выступаете против повышения налоговых ставок. Значит ли это, что пересматриваться они не будут в этом году?

- Ставки налогов - нет. Будут пересмотрены ставки акцизов, но это делается стандартно каждый год.

- Почему произошла приостановка репрофайлинга ОВГЗ из портфеля НБУ? Ведь на Минфин ложится большая нагрузка в 2018 году?

- Да, нагрузка большая. Мы постоянно ведем переговоры с НБУ, но не можем договориться и найти оптимальное решение.

- Вы не можете договориться о проценте и ведете себя как коммерческие структуры. Вы же не коммерческие структуры.

- Абсолютно верно. На самом деле, в чем особенность переговоров - мы можем договориться, но у НБУ есть аудитор. Мы до чего-то договорились, а потом аудитор смотрит и дает свою оценку. Потом опять приходится заново проводить все переговоры. У меня, конечно, была шутка, что нужно еще Минфину аудитора взять и пускай они между собой общаются. На самом деле мы не коммерческие организации, но НБУ всегда воспринимает себя квазикоммерческой организацией, а это не совсем верно. В любом случае мы найдем общее решение, это в интересах НБУ в том числе. Потому что как вы понимаете очень большая часть доходов - это проценты, которые оплачивает Минфин по своим облигациям. Сейчас мы достигли общего решения и финализируем договоренности.