Юрий Терентьев возглавил Антимонопольный комитет в мае 2015 года. На госслужбу он пришел из коммерческого сектора, политического багажа за плечами не имел, и это давало определенные надежды. Оправдал ли их бывший юрисконсульт Арселор Миттал Кривой Рог? Дать однозначную оценку его деятельности нелегко. Многие открытые Антимонопольным комитетом дела еще нужно довести до конца. Вынесенные АМКУ решения также далеко не всегда выполняются компаниями-монополистами. О том, что все-таки удалось сделать Антимонопольному комитету в прошлом году, и какие важные решения он вынесет в 2017-ом, Юрий Терентьев рассказал в ходе интернет-конференции на LIGA.net.

- Сколько жалоб Антимонопольный комитет получил в прошлом году?

- Мы получили 6741 жалобу. Это несколько больше, чем годом ранее - в 2015-ом у нас было 6494. Хорошо это или плохо - вопрос. По всей видимости, если количество жалоб растет, то люди знают, что АМКУ существует. С другой стороны, если сравнивать нас с регуляторами других стран, то во Франции, например, принимают до 20 решений в год. Мы в прошлом году рассмотрели 4700 жалоб, еще 2000, которые были вне нашей компетенции, перенаправили в другие госорганы.

Сложно эффективно обрабатывать такое количество жалоб, зачастую связанных с защитой интересов конкретного потребителя. Наши партнеры из Европейского союза и Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) советуют нам внедрить такие правила, при которых мы могли бы выбирать наиболее важные вопросы и, исходя из этого, планировать нашу правоприменительную деятельность.

- Много решений по жалобам вы вынесли?

- Комитет принял решения о прекращении 3072 нарушений. То есть в большей части поступившие нам жалобы были обоснованы. Если смотреть в разрезе типов нарушений: 43% жалоб касались злоупотребления монопольным положением, 26% - антиконкурентных действий власти. Если разбивать по секторам, то самый значительный вес нарушений - в сфере ЖКХ. Дальше идут топливно-энергетический комплекс и транспорт.

Есть большой потенциал оптимизации загрузки АМКУ за счет четкого разграничения между нами и другими регуляторами. Но пока у нас отсутствует Комиссия по регулированию вопросов транспорта или Комиссия по регулированию природных монополий. Создание жизнеспособной системы таких регуляторов помогло бы защитить субъектов, права которых нарушаются. А АМКУ это позволило бы перестроиться на на профилактику и поиск настоящих картельных сговоров.

- Давайте приблизим все эти цифры к реальности. Назовите два примера, когда вам удалось разрушить монополии - один на всеукраинском уровне и один на региональном.

- Сам по себе факт монопольного положения не является нарушением. Нарушение - это злоупотребление таким положением. Вы можете быть монополистом в силу каких-либо изобретений или инноваций, хотя в украинских реалиях это, конечно, больше фантастика. У нас монополия - термин с негативным окрасом. Наши СМИ часто пишут, что та или иная компания не без помощи государства получили привилегированные права на определенных рынках.

Задача АМКУ - изначально не допустить таких ситуаций за счет контроля за концентрацией. Если же имеем состоявшийся факт монополии, то мы должны способствовать развитию конкуренции. Крайняя мера, когда ничего нельзя исправить, - принудительное разделение субъектов. АМКУ принимал подобные меры, правда, это было еще в 90-х годах. Сейчас мы стараемся комплексно анализировать рынок и ликвидировать барьеры доступа для других игроков.

Хороший пример работы АМКУ - рынок авиаперевозок, которым мы занимались с августа 2015 года. Основной проблемой там была прозрачность назначений на международные маршруты. В течение 2015-2016 гг. комитет дал ряд рекомендаций Госавиаслужбе по устранению нарушений. Мы регулярно проводили круглые столы, на которых присутствовали все игроки рынка, не только МАУ, и они говорили нам, что ситуация с назначениями на маршруты качественно изменилась.

- А скидки МАУ в Борисполе уже не в счет? Или это антиконкурентным преимуществом не считается?

- На авиарынке нет одной проблемы, которая была бы воплощением зла. Там множество маленьких проблем, которые суммируются и создают общий негативный фон. Действительно есть проблема, что одни аэропорты дают одним субъектам одни условия, другим - другие. Но сказать, что они не имеют права давать скидки, наверное, некорректно. Злоупотребление монопольным положением - это реализация услуг на разных условиях в одинаковых экономических ситуациях. Сейчас мы изучаем дело по Борисполю, чтобы понять, насколько обоснована их ценовая политика.

- В прошлом году вы признали монополистом на рынке оптовой торговли табачными изделиями компанию Тедис Украина и вынесли ей штраф в более чем 400 млн грн. Это как-то изменило ситуацию?

- Решение по компании Тедис Украина - второе в истории по величине штрафов после Газпрома. Ее оштрафовали на 431 млн грн. Здесь ситуация следующая: компании, которые производят более 95% табачных изделий, реализуют их одному субъекту - Тедис Украина. А она потом поставляет продукцию другим субъектам оптовой и розничной торговли, которых, по данным ГФС, насчитывается 85-90 тыс, если брать во внимание количество розничных лицензий. Причем договорные отношения у Тедис Украина есть с около 50 тыс.данных субъектов. То есть это серьезный игрок, через которого проходит весь табачный рынок.

Наше исследование показало, что компания занимает однозначно монопольное положение на рынке дистрибуции. Если убрать политический аспект этой истории, связанный с российскими корнями Тедис Украина, то что мы видим? У компании нет прозрачных условий реализации табачной продукции. Они дискриминируют других субъектов, и к тому же, строят собственную розничную сеть.

Мы наложили на них штраф и потребовали исправить ситуацию. Речь пока не идет о создании альтернативных дистрибьюторов - все-таки это больше вопрос к компаниям-производителям сигарет. От Тедиса мы требуем разработки качественной коммерческой политики и создания прозрачных условий работы по всей цепочке - от крупнооптовых компаний до мелкой розницы. Всех субъектов интересует регулярность поставок, цены, объемы.

- А сам Тедис готов уплатить штраф и разработать такие условия?

- Пока они оспорили наше решение в суде. Первое заседание состоялось, следующее назначено на 29 марта. Они не согласны с размером нашего штрафа.

- Как вы продвинулись в другом громком деле - против мобильных операторов, практикующих безальтернативные региональные тарифы?

- Первый сигнал, который мы получили по этому делу, был еще в третьем квартале 2015 года. Действительно у операторов есть региональные тарифы, отражающие уровень рыночной власти в том или ином регионе. И там где у оператора база абонентов больше, это, как правило, негативно отражается на тарифах. Мы исследуем этот вопрос, но решения не принимали. Вероятнее всего, комитет озвучит свою позицию в 3 квартале 2017-го, когда мы завершим исследование.

- Практически год назад АМКУ обнаружил признаки коллективной монополии у государственных Энергоатома и Укргидроэнерго, а также группы компаний ДТЭК Рината Ахметова. Что изменилось с того времени?

- Исследование рынка энергетики мы опубликовали 1 июня 2016-го и оно показало, что есть признаки структурной монополии у трех субъектов. Связано это с тем, что без Энергоатома невозможно обеспечение базовой нагрузки в системе, а без ДТЭК и Гидроэнерго - достижение необходимой мощности в пиковые часы.

Мы дали 22 рекомендации Нацкомисии по регулированию энергетики, Минэнерго, а также совету участников Оптового рынка электроэнергии. Цель этих рекомендаций - устранение тех непрозрачных элементов госрегулирования, которые создают на рынке "серую" зону. Сейчас мы смотрим, как они исполняются и готовим следующие шаги.

Не приведя в порядок нормативное регулирование, трудно выхватывать какого-то субъекта и сваливать на него всю вину. Так что мы продолжаем заниматься этим рынком и хотим видеть выполнение наших рекомендаций. В отношении ДТЭК в течение 2 месяцев также будут вынесены новые рекомендации.

- На какую сумму вы в целом оштрафовали монополистов в прошлом году?

- 2016-й год был рекордным с точки зрения наложенных штрафов - 86,7 млрд. Но большая часть - почти 86 млрд - на Газпром. Если убрать фактор Газпрома, то получится 755,9 млн. В 2015 было 339 млн, то есть размер наложенных штрафов вырос вдвое. Но хочу сделать оговорку, что у АМКУ нет самоцели вынести как можно больше решений с как можно большим количеством штрафов. Однако верно и обратное: АМКУ - это правоприменительный и правоохранительный орган. Размер штрафов является косвенным свидетельством значимости тех проблем, с которыми мы работаем.

К большому сожалению, уплачены не более 5% наложенных нами штрафов. То есть это около 30 млн. Некоторые штрафы платятся безоговорочно, обычно это штрафы в связи с концентрацией. Например, такой штраф в размере 3 млн гривен заплатила компания Burisma (принадлежит экс-главе Минприроды Николаю Злочевскому - ред.). В целом платятся более мелкие штрафы, наложенные на уровне территориальных отделений. Из других примеров - около 1 млн штрафа за антиконкурентные действия заплатила компания Алкон, работающая на рынке фармацевтики.

Когда речь заходит о больших штрафах, то процессы судебного обжалования длятся очень долго - по полтора-два года. За это время субъекты могут даже ликвидировать свой бизнес, чтобы не платить штраф АМКУ. В Европе все-таки есть более действенная модель предупреждений таких ситуация - например, перенос ответственности на материнские компании за штрафы, которые налагаются на субъектов группы.

- Чем закончилось так называемое "бензиновое" дело? Вы оштрафовали крупнейших операторов АЗС на 200 млн гривен и что дальше?

- Мы вынесли решение в бензиновом деле в конце октября. По-моему все субъекты оспорили его в судах. Неделю назад для нас стала сюрпризом скорость вынесения решения по исковому заявлению WOG - судье хватило двух заседаний в разносе одной недели, чтобы вынести решение в пользу жалобщика. Мы сейчас анализируем их аргументы и подаем апелляционную жалобу, но это долгий процесс.

- Насколько реальным вы считаете взыскание штрафа в упомянутом деле против Газпрома?

- Наша задача - делать свою работу. Для нас это точно такой же субъект и штраф, как и в любом другом деле. Газпром уже оспорил наше решение, но не материально, а процессуально. Тем не менее, суд занял позицию комитета в отношении основной части нашего решения. В суде сейчас находится вторая часть нашего решения, касающаяся принудительного взыскания штрафа. Если не ошибаюсь, уже было вынесено решение второй инстанции, и Газпром подал кассацию. Как только мы получим окончательное решение, передадим его в исполнительную службу.

- Изменилась ли в прошлом году статистика жалоб на гостендеры после перевода всех торгов на электронную систему ProZorro?

- Прозрачность госзакупок возросла. По закону о публичных закупках, предложения всех участников теперь находятся в открытом доступе, каждый участник может полностью видеть пакет другого субъекта. Естественно, выросло и количество жалоб. Потому что раньше ты мог просто не догадываться, что у победителя могли быть такие же нарушения, как и у тебя. Сейчас этого нет. Мы получили 2067 жалоб на гостендеры, это более чем в 2 раза больше в сравнении с 2015-го годом. Для нас это колоссальная нагрузка при константе трудовых ресурсов.

По закону о госзакупках мы являемся органом обжалования. Субъект подает жалобу и мы ее рассматриваем на предмет того, была ли нарушена процедура или нет. То есть у нас небольшие полномочия в этом вопросе. Нельзя сказать, что мы подходим к нему формально, на запас дискреции у нас чрезвычайно невелик.

- Какие госкомпании или ведомства, по вашей статистике, чаще всего злоупотребляют на тендерах?

- Не могу сказать, что количество жалоб по определенному госпредприятию или министерству, говорит о том, что там все плохо. Часто это свидетельствует о высокой интенсивности закупок. Максим Нефьодов (первый замминистра экономики - ред.) на одном из совещаний говорил, что под обжалование попадает от 2 до 5% тендеров. То есть, если у тебя 5 закупочных процедур, то, допустим, будет одна жалоба, а если тысяча - то гораздо больше.

У всех на слуху закупки топлива Укрзализныцей, закупки Госрезерва, два года назад была пенитенциарная система. Где-то проблематика уходит, где-то остается. Если есть рынок, на котором субъекты, скажем так, недостаточно поднаторели в госзакупках, то там интенсивность обжалования ниже. Но допустим на тендерах по закупкам топлива одни и те же участники. Они достаточно быстро замечают минимальные нарушения своих визави.

- Один из наших читателей задает такой вопрос: известно ли вам о блокировании торгов по диализным материалам во всех регионах Украины одним юрлицом и какие действия вы предпринимаете?

- Эта проблема существует много лет. Корень проблемы лежит в том, что есть несколько международных производителей достаточно дорогого оборудования для гемодиализа, которые часто передают его в безвозмездное пользование медучреждениям, а те впоследствии покупают под это оборудование расходные материалы. Но как и в случае с автомобилями, есть запчасти уникальные, а есть легко заменимые. Наиболее часто жалуются на то, что при закупках таких материалов в одном лоте объединяются и уникальные расходные материалы, и те, которые могут быть заменены на расходники других субъектов. Это большая проблема. К большому сожалению, качественного решения пока мы не видим. Мы писали об этом в письме премьер-министру и Администрации президента еще в начале 2016 года. Месяц назад написали новое письмо по этой же проблематике, где дали полную картину жалоб по гемодиализу, и показали, что проблема требует решения, прежде всего, со стороны заказчиков.

- В начале года частные перевозчики подняли цены на проезд, мотивировав это подорожанием топлива. Насколько это обоснованно?

- Люди жалуются, что проезд подорожал и пишут: АМКУ, вмешайся. Мы в сжатые сроки провели анализ ситуации, сейчас направим областным администрациям свои рекомендации и проведем с ними заседание по разграничению наших полномочий в части надлежащего контроля за размером тарифов. Дело в том, что АМКУ не отвечает за вопросы установления тарифов на автоперевозки. Наше исследование поможет создать правильную модель распределения полномочий для пресечения необоснованного повышения цен.

- Создается впечатление, что АМКУ практически не уделяет внимание агросектору. А ведь в Украине немало монополистов в этой сфере - МХП на рынке курятины, Авангард на рынке яиц. Работаете ли вы по ним?

- Мы должны понимать проблематику рынка и видеть постоянную картинку. АМКУ усилил подразделение, которое занимается мониторингом товарных рынков, а также подразделение аналитики и методологии, формируем систему постоянного отслеживания ситуации на товарных рынках. Мы хотим, чтобы статистическая информация, собранная в регионах, подгружалась на центральный сервер, и мы видели ситуацию в целом по Украине. Конкретно по рынкам яйца и курятины сейчас ведутся исследования. По яйцам оно будет завершено, наверное, в конце второго квартала, по курятине - третий квартал.

- Удалось ли вам провести внутреннюю оптимизацию ведомства: сократить бесполезные подразделения, повысить зарплату более эффективным сотрудникам?

- На госслужбе структура часто формируется под людей, есть исполнитель - под него делается департамент. Мое видение заключается в том, что внутри ведомства должны быть правильные процессы и функции, и структура должна отражать их. Наши процессы не идеальны - у нас нет электронного документооборота, есть много других неэффективностей.

Вместе с тем с конца 2015 года мы утвердили новую структура, которая дала ответы на ряд вопросов. Допустим, вопросы фармацевтики и охраны здоровья раньше были распределены между 4 подразделениями, сейчас оно одно. Но нельзя сказать, что есть какая-то идеальная организационная структура. Она всегда должна соответствовать вызовам времени. К примеру, с августа 2017 года должен вступить в силу закон о госпомощи, он потребует создания в АМКУ отдельного подразделения.

Нам нужно также усиливать службу информационных технологий, повышать стандарты сопровождения судебных дел. Поэтому я хотел бы, что в АМКУ приходили мотивированные люди, и пытаюсь приблизить оплату труда в комитете к рыночным реалиям. На данный момент средняя зарплата в комитете - 10-11 тыс грн.

Остро стоит вопрос реформы территориальных отделений. Есть теротделения, которые выносят апо 20 решений в год, а есть те кто по 200. При этом уровень оплаты труда приблизительно одинаковый. Качественно мы вперед не двинемся, если не реформируем эту систему. Наша задача состоит в том, чтобы тертеделения и АМКУ смогли выполнять больше меньшими ресурсами.

- Вам хватает институциональной и личной независимости в АМКУ?

- По закону мы независимы. Но насколько может быть независим сотрудник с зарплатой 5-6 тыс? Вопрос риторический. Повышение уровня независимости - это процесс без начала и конца. Во многих странах Европы у антимонопольных регуляторов есть такая же проблема. В Турции, например, антимонопольное ведомство финансируется за счет отчислений от регистрации предприятий. Их бюджет - 20-25 млн евро. За эти деньги можно нанять качественный персонал, независимый в своей работе.

- Так все-таки на ваши решения кто-то пытается повлиять, давит на вас?

- В наш адрес могут звучать разные обвинения и от общественных деятелей, и от политиков. В этом плане можно сказать, что мы испытываем давление. Но есть давление оправданное, а есть неправомерное. За неправомерное давление на главу АМКУ есть уголовная статья и срок. К счастью, с этим я не сталкивался.