В середине января вступил в силу новый Закон "О финансовом лизинге". Положениями документа постфактум регламентированы результаты рыночных трансформаций. Тем не менее в систему действующих налоговых норм закон вписывается причудливо угрожающе.

Непростой и судьбоносный

Данные Германской консультативной группы по вопросам экономических реформ свидетельствуют, что коэффициенты износа основных фондов по отраслям украинской экономики колеблются от 40% (связь и коммуникации) до 48 - 50% (строительство, сельское хозяйство, промышленность, транспорт). Общий объем лизинговых операций в стране, по оценкам экспертов, не превышает 1 млрд грн в год (для сравнения - в Чехии годовой объем лизинга составляет порядка $2,6 млрд, в Польше и России - по $2 млрд). Согласно информации Всеукраинской ассоциации "Укрлизинг", предложение лизинговых компаний и банков удовлетворяет совокупный спрос на лизинговые услуги всего на 10%.

Закон "О финансовом лизинге" призван формально улучшить динамику развития лизинговых операций (и, как следствие, обновления основных фондов). Видимо, содержание документа долго (проект поступил в ВР еще 25 декабря 2002 - го) рассматривалось парламентариями сквозь призму лоббистских усилий, отражающих интересы различных субъектов рынка лизинга. Люди, принимавшие участие в разработке, утверждают, что руководители лизинговых компаний сломали немало копий, прежде чем существенно урезанную редакцию закона удалось провести (не без содействия Нацбанка) через сессионный зал парламента (11 декабря 2003 - го).

Нормативный КПД

Едва не все значимые "рыночные активы" нового закона сводятся к банальной, но зато четкой регламентации гражданско - правовых отношений и механизмов защиты позиций лизингодателей и лизингополучателей. Нормы прямого действия уточняют деловые материи, официальная часть которых уже скроена согласно Гражданскому и Хозяйственному кодексам, а основная - регулируется договорами и обычным ("понятийным") правом.

Подавляющее большинство лизинговых компаний в Украине (реально работающих в сфере насчитывается около ста) прямо или косвенно зависят от банков и их кредитных ресурсов (исключая лизинговые фонды, предприятия, завязанные на разноуровневом бюджетном кредитовании). Учитывая то, что стоимость банковского кредита в гривне составляет от 18 до 35% годовых, а маржа за услуги лизинговой компании - 7 - 8%, можно предположить: рынок лизингового кредитования потенциально обречен на отсутствие потребителя. Однако раз есть спрос, значит, судя по всему, не далек от истины лизингодатель, пожелавший остаться неизвестным и заверивший "Контракты", что в стране есть предприятия (неприметные для сотрудников ГНАУ и политически сильных мира сего) с рентабельностью - 30 - 35% и выше.

Платежеспособный спрос, таким образом, вполне может рассчитывать на достойное лизинговое предложение. Правда, при условии, что предложение, в свою очередь, рассчитывает на меньшую, чем 25 - 43% годовых, совокупную плату за лизинговый кредит. Дополнительным бонусом может служить еще и сниженная на 5 - 7% цена продажи предмета лизинга. Это благодаря налаженным отношениям лизинговых компаний с продавцами денег и основных фондов.

Случается, конечно, что бюджетоориентированная цепочка ("орган власти - банк - лизингодатель - лизингополучатель - страховая компания") обеспечивает "правильному" предприятию лизинг под 4% годовых. Однако это не всегда имеет отношение к обновлению основных фондов.

Словом, взаимное доверие в украинских лизинговых схемах - дороже стоимости предмета лизинга. А то, что государство избавило лизингополучателей, к примеру, от обязанности систематически информировать о своем текущем финансовом состоянии лизингодателей - достойно внимания сатирика Задорнова.

Законодатели дали

Процедуры оформления и регистрации лизинговых договоров законом существенно упрощены: сторонам предоставлена возможность по своему усмотрению фиксировать условия переоценки стоимости, страхования, регистрации предмета лизинга, порядок его возврата в случае банкротства лизингополучателя и так далее.

Удалось избежать ранее действовавшего положения, согласно которому ненадлежащая регистрация ПЛ (предмета лизинга, скажем, транспорта или оборудования повышенной опасности) в государственных надзорных органах была основанием для признания договора лизинга недействительным. Принципиально также, что отныне ПЛ ни при каких обстоятельствах не подлежит принудительному изъятию.

На гербовой бумаге увеличен совокупный спрос на лизинговые услуги - к лизингополучателям отнесены физлица. Так что теперь, как иронизируют в лизинговых компаниях, каждый дееспособный гражданин имеет возможность взять в лизинг комбайн, автомобиль или, к примеру, токарный станок (земельные участки и другие природные объекты, единые имущественные комплексы предприятий, их филиалы, цеха и участки предметом лизинга быть не могут).

Нормами прямого действия оформлено новое для Украины явление - сублизинг. Лизингополучателю, соответственно, предоставлена возможность передавать ПЛ в пользование третьим лицам за плату и на согласованный срок (при обязательном письменном согласии лизингодателя).

Потенциальный сюрприз

Новый закон заменил категории оперативного (ОЛ) и финансового лизинга (ФЛ) одной - "финансовый лизинг" (с констатацией срока договора по такому лизингу - не менее одного года). Согласно старому Закону "О лизинге", ОЛ и ФЛ имели ряд принципиальных отличий. В частности, срок действия договора и сумма лизинговых платежей (по телу кредита) при ФЛ определялись временем амортизации 60% предмета лизинга. Соответственно, выкупить ПЛ по остаточной стоимости лизингополучатель (с нашими "ускоренными" амортизационными нормами и коэффициентами) мог в весьма отдаленной перспективе. В то же время, аренду предмета лизинга по схеме ФЛ Закон "О налогообложении прибыли предприятий" явно "в целях налогообложения" приравнивает к купле - продаже. Причем, лизингополучатель на валовые затраты может относить только проценты (комиссии) лизингового платежа.

Сроки ОЛ - договоров Закон "О лизинге" определял просто комично: меньшие, чем время 90% амортизации предмета лизинга. Без права выкупа ПЛ по истечении срока договора, лизингополучатель имел право относить все лизинговые платежи на валовые затраты. Досрочно перезаключая такие договоры на новых условиях (продлевая, тем самым, сделку до бесконечности) лизингополучатель мог легко оптимизировать показатели прибыли, а лизингодатель - амортизационные отчисления. Спрос и предложение, таким образом, на законных (с некоторыми нюансами) основаниях удовлетворяли друг друга вдвойне.

На первый взгляд, логика манипуляции оперативно - финансового скрещения верна - уйти от искусственно увеличенных сроков ФЛ, радующих ГНАУ и отпугивающих потребителей лизинговых услуг. Вопрос в том, нужно ли было отказываться от регламентации ОЛ? Положения Хозяйственного и Гражданского кодексов, конечно, сохраняют категорию "оперативный лизинг". Но не настолько, чтобы относительно выгодные схемы ОЛ были полноценно реализуемыми.

Ситуация усугубляется тем, что нет даже приблизительной ясности в том, как теперь будут облагать налогами операции по финансовому лизингу. Отнюдь не факт, что сокращение сроков ФЛ станет достойной заменой для потребителей: уж очень было заманчиво (при высокой рентабельности) обновлять основные фонды, занижая прибыль посредством ОЛ. Тем более, что изменения в налоговое законодательство, ввиду имплементации нового закона, внесены не были. То есть - операции ФЛ, как и раньше, привязаны к срокам амортизации со всеми вытекающими последствиями. Главное - налоговая получает, как минимум, временной люфт для "обкатки" лизинговых схем и их участников. Между тем, консервация ситуации (паралич работы ВР с одновременным замораживанием операций по ОЛ) рискует оказаться для рынка лизинга фатальной.

Изменения прав и обязанностей субъектов лизинга*