- После отставки главы НБУ Якова Смолия вы временно будете исполнять обязанности главы. Расскажите, предлагали ли вам возглавить Национальный банк и готовы ли вы принять предложение?

- Мы вместе с другими членами правления Национального банка были на встрече в Офисе президента по поводу назначения нового главы. Конкретные фамилии с нами не обсуждались.  Мы говорили скорее о том, что для рынка - и внутреннего, и внешнего - очень важна неизменность политики Национального банка. Относительно потенциального кандидата, по нашему мнению, во-первых, это должен быть профессионал, который будет согласен со стратегическим видением реформ Национального банка. Во-вторых, это должен быть технократ без политических амбиций. В-третьих, это должен быть человек с железными нервами. Мы надеемся, что президент выберет достойного кандидата.

- Планируете ли вы продолжать свою работу при новом главе? Изменится ли политика Национального банка?

- Давайте все же дождемся назначения нового главы. Правление НБУ решило продолжить свою работу после отставки Якова Васильевича, поскольку смена руководства не должна подрывать работу самого регулятора. Центральный банк должен продолжать эффективно работать, а для этого правление должно продолжать полноценно функционировать, утверждая необходимые решения. Все-таки мы пять лет работали ради макроэкономической и финансовой стабильности и прекрасно понимаем, что нельзя взять и поставить работу НБУ на паузу – слишком многое от НБУ зависит.

Надеюсь, новый глава захочет сохранить нашу команду, учитывая, что у нас есть действующие контракты и множество реформ по разным направлениям, которые в процессе реализации.

В целом, нельзя переоценивать роль одного человека в НБУ, даже если эта глава. Нацбанк уже не тот, что был лет шесть назад. Сегодня система коллегиального принятия решений в НБУ настолько прочна, что отдельные персоналии уже не смогут управлять центральным банком в ручном режиме. Это просто невозможно.

- Одно из главных обвинений, которое звучало во время отставки Смолия в адрес НБУ, – это создание "пирамиды" ОВГЗ и критика Нацбанка за отказ от покупки гособлигаций. Теперь "печатный станок" запустят?

- Для команды НБУ запуск "печатного станка" - это одна из "красных линий", которую мы никогда не будем готовы перейти. Это противоречит всему, что мы делали до этого в течение шести лет. Наша задача - защитить граждан от обесценивания их сбережений, а не подвергнуть их инфляционному налогу.

Однако нужно понимать, что эмиссия гривни происходит постоянно. Мы эмитируем гривню, когда: выкупаем валюту на рынке (только за прошлый год эта сумма составила эквивалент $8 млрд США); выдаем банкам рефинансирование; перечисляем свою прибыль в госбюджет. Такие операции являются рыночными и не приносят экономике вреда.

По поводу некой "пирамиды" ОВГЗ. Депутаты противоречат сами себе. Ведь парламент проголосовал за новый бюджет. В нем предусмотрено расширение дефицита, который покрывается за счет новых заимствований. То есть, по сути депутаты разрешили Минфину новые заимствования, в том числе путем выпуска гособлигаций. А теперь за это критикуют.

Благодаря тому, что у нас низкая инфляция и низкая учетная ставка, Минфин занимает по цене от 7% до 10% годовых. Это рекордно низкие для нашей страны ставки. И тут же они говорят: "нет, это все неправильно", "это пирамида ОВГЗ", "а вы почему не участвуете в ней", "а кто в ней участвует?", "а кто размещает?", "зачем размещает?". Это выглядит плохо, если честно. И обидно.

"Запустите печатный станок" и "пускай Минфин занимает дешевле" - это две противоречащие друг другу истории. Не может же быть, чтобы была высокая инфляция и низкие ставки. Этого не будет никогда.

- Министр экономики Игорь Петрашко считает, что этого можно добиться, что есть страны, где ставки ниже инфляции. А в некоторых странах даже административно ограничивают депозитні ставки.

- Я не видела ни одной процветающей страны и ни одной благополучной экономики, в которой бы экономика работала по указу правительства или по решению парламента. Существуют экономические законы. Все имеет цену и свою стоимость. Если ты начинаешь чрезмерно регулировать бизнес (ставки, комиссии и так далее), то он просто перестает работать. У нас какая задача: чтобы деньги были в банковском секторе или наоборот - вытолкнуть их из банков?

Люди несут деньги в банк на депозит, чтобы сохранить свои накопления и защитить их от инфляции. Если инфляция будет высокая, ставки по депозитам будут подниматься в любом случае. Будут расти ставки по депозитам – будут они расти и по кредитам. Рост ставок по кредитам – это точно не путь к возобновлению кредитования.

- В пример ставятся ставки валютных депозитов. Во многих банках они упали до 1-2% или даже до 0,5% и ниже, а люди все равно не забирают деньги.

- Инфляция существует в каждой стране и влияет на покупательную способность страновой валюты. Поэтому когда мы говорим об инфляции в Украине, мы говорим о национальной валюте. Покупательная способность доллара и евро зависит от инфляции в США и странах еврозоны.

Почему резко упали ставки по валюте? Потому что очень мало направлений вложений валюты сегодня у банков. Очевидно, что кредитовать в валюте можно только тех, у кого есть валютная выручка. Получается, валютные депозиты есть, размещать их негде. Куда банки их размещают? У них есть возможность вкладываться в валютные ОВГЗ, в бумаги за пределами Украины класса "ААА", но там очень низкие доходности. Деньги лежат на корсчетах в иностранных банках, так по евро там вообще отрицательная доходность. Естественно, это надо как-то сбалансировать депозитными ставками. Поэтому некоторые банки сегодня уже вводят комиссию для счетов в инвалюте. Они не просто не платят проценты, они говорят людям: "Вы нам платите". Такая тенденция сегодня во всем мире.

Нам сложно к этому привыкнуть, потому что мы 25 лет жили в мире высоких ставок. И естественно, граждан беспокоит, что ставки снижаются. Мы просим банки аккуратно объяснять клиентам, что эпоха высоких ставок осталась в прошлом. Людям нужно ментально с этим свыкнуться, что ставки не могут и не будут 25%. Сегодня при инфляции около 2% и нашей ставке 6% ставка по депозиту 8% - это уже хорошо. Мы к этому идем.

- То есть, прямые аналогии нельзя проводить между валютными и гривневыми вкладами?

- Нельзя.

- И несмотря на политическое давление Нацбанк будет отстаивать рыночный способ формирования ценообразования депозитов?

- Конечно. Административное регулирование может вообще вытолкнуть взаимоотношения кредит-депозит из банковской системы. Мы и сегодня имеем частично нерегулируемый рынок финансовых услуг: открываешь интернет, а там "кредит наличными", "обмен валют" и т.д. Если вмешиваться административно, можем дойти до того, что предприятия и граждане будут друг другу сами займы предоставлять. Законом не запрещено делиться временно свободными ресурсами. Поэтому если мы поставим экономически необоснованные ограничения, мы просто вытолкнем эти операции из банковского сектора, они уйдут.

- Среди обвинений в адрес НБУ часто звучит существенное сокращение кредитного портфеля банков реальной экономике. Оно подтверждается объективными показателями: за прошлый год – минус 9,8%. Более того, открываешь программу МВФ, и там тоже достаточно неутешительные прогнозы: минус 7,3% в этом году и минус 12,4% в следующем, и только в 2022 году начнется восстановление кредитования. В чем причина, насколько корректен такой прогноз?

- Мы в постоянном контакте с банками. И банкиры говорят о том, что спрос на кредиты очень сильно снизился. Кризис на дворе. У бизнеса потребность в оборотном капитале уменьшилась, снизились продажи. Капитальные инвестиции также поставлены на паузу. Вроде бы, когда первое ослабление карантина происходило, спрос на потребительские кредиты начал восстанавливаться. Но с ростом заболеваемости все опять может уйти в минус. Сейчас тяжелая ситуация - прогнозировать очень сложно. Многое будет зависеть от длительности карантина. Мы видели, каким ударом коронавирус стал для внутреннего рынка: потребление просто обвалилось, когда люди три месяца сидели дома и не выходили. Пока у населения и предпринимателей отсутствует уверенность. Они не понимают, как сегодня можно взять кредит, а завтра снова на три месяца уйти на тотальный карантин.

Однако даже в такое время кредиты выдаются: аэропорт "Борисполь", "Укрпочта", "Укравтодор". Сказать, что все пропало – нельзя.

Если вернуться в целом к вопросу, почему портфель падает на протяжении стольких лет, то, во-первых, есть статистическая составляющая. В 2015-2018 годах банки активно формировали резервы, забирали на баланс имущество проблемных должников. Портфель просто сжимался. К началу карантина этот процесс практически закончился. Во-вторых, на сокращение портфеля в 2018-2019 годах повлиял выход наших крупных предприятий на внешние рынки заимствования. За счет этого они погашали кредиты на локальном рынке. Это крупные заемщики, и это тоже статистически сжимало портфель.

Третий фактор, который действует с 2016-го и даже по сегодняшний день, - погашение кредитов связанных лиц в банковской системе. Банки работают в пятилетних планах снижения норматива связанного кредитования. Все идет по графику.

Четвертая причина – у нас большой размер нереструктуризированных проблемных кредитов (NPL). Он сформирован большими промышленными группами. Пока эти NPL не реструктуризированы, эти промышленные группы лишены возможности брать займы и снова наращивать портфели. Это история таких групп компаний, как Жеваго или Бахматюка. Нуждаются ли их предприятия в новых кредитах? Да. Но готов ли банк выдать заемщику с такой кредитной историей кредит? Безусловно, нет. Те, кто реструктуризировался, сегодня уже получает дополнительное финансирование, поэтому мы всегда поддерживали реструктуризацию. Важно понимать, что кредитование МСБ (малый и средний бизнес – ИФ) такой значительный прирост портфеля не обеспечит.

Еще один немаловажный для активного кредитования момент: сегодня законом для всех установлены кредитные каникулы, а банкиры спрашивают: "По депозитам нам тоже сделают каникулы?" Мы запретили всем банкам требовать от должников погашения процентов и тела на период карантина. Но все ли должники пострадали одинаково от этого кризиса? У всех ли ухудшилась платежеспособность? Нет, не все. Но практически все хотят воспользоваться этой опцией и не платить, получить отсрочку. А банк при этом должен платить по депозитам. Таким образом, из банков вымываются ликвидные деньги из-за административного регулирования. Поначалу, весной, мы кредитные каникулы поддерживали, но страна перешла уже к адаптивному карантину, многие ограничения сняты – пришло время пересмотреть подход и для банков.

Но еще раз, портфель снижается не потому, что никто никого не кредитует. Сельское хозяйство вообще не останавливалось, инфраструктура кредитуется, металлурги, по необходимости, кредитуются. Да, темпов недостаточно, но мы стараемся исправлять ситуацию.

- Каким образом?

- Невзирая на коронакризис, мы сейчас отрабатываем с банками новые возможности и приятно, что они нас слышат. Первое - это все-таки ипотека. Мы надеялись, что она стартанет в третьем квартале, но из-за коронакризиса, возможно, в четвертом квартале можно будет массово запускать ипотеку - при условии, что макростабильность в стране будет сохранена. Цена уже к тому моменту будет доступна. Для самых качественных заемщиков 10% годовых получится экономическим путем, а не административным. Ипотека подтянет дополнительные смежные отрасли, которые тоже потребуют дополнительной подкредитовки.

В корпоративном секторе банки не очень охотно снижают ставку по кредитам, они пытаются сохранить свою маржу, хотя время высокой маржи уже в прошлом. Поэтому мы сейчас с ними работаем и уговариваем снижать ставки по депозитам. Уже есть банки - с иностранным капиталом и наши крупные государственные, – которые их опустили.

Мы также попросили банки подготовить новые кредитные программы для клиентов с учетом коронакризиса, с учетом того, что прямо или косвенно просел весь бизнес. Поэтому ставка должна быть ниже, а кредит длиннее и условия мягче, чтобы помочь бизнесу восстановиться. Задача банка не просто выдать кредит, а выдать так, чтобы бизнес эти деньги пустил в работу, остался здоровым и долг со временем, как полагается, вернул.

Поэтому мы с банками проводим очень много совещаний, на которых просим: первое – для тех заемщиков, у которых сейчас кредитные каникулы, подготовьте стандартные программы реструктуризации. Как только закончится карантин, вы уже должны клиенту предложить на выбор: есть четыре программы, ты выбираешь любую, - чтобы он не тратил время и силы и работал. Второе – подготовить для бизнеса новые кредитные продукты, которые помогут каждой отдельной компании восстановиться в посткарантинный период.

Мы рассчитываем, что решения правительства по карантину будут взвешенными и мы не будем больше входить в тотальный карантин, когда все сидят по домам и всего боятся. Сейчас лето, которое всегда было затишьем, но где-то с осени банки начнут потихонечку наращивать кредитные объемы.

-Почему не пошла программа "5-7-9"?

- В первую очередь, это правительственная программа. И ваш вопрос следует адресовать не НБУ, а правительству, который прописывал эти условия. Они изначально были рассчитаны на стартапы. Но какие могут быть стартапы в условиях кризиса? Сейчас условия программы расширили, разрешили кредиты давать действующему бизнесу. О'кей, будем надеяться, что программа все же пойдет.

Если же говорить не по форме, а по сути, то главная причина отказов по "5-7-9" – это недостаточная прозрачность бизнеса или недостаточно хорошая кредитная история потенциальных заемщиков. Программа рассчитана на малый бизнес. Но давайте будем честными: большой процент экономики находится в тени. У малого бизнеса либо нет финансовой отчетности, либо она "нарисована" на бумаге. Плюс они должны предоставить какой-то залог (хотя залог - это не панацея: залоги не платят проценты). Поймите, кредит даже по льготной ставке – это все равно кредит, а не благотворительность. Банки не своими деньгами распоряжаются. Они выдают кредиты за счет привлеченных средств у вкладчиков, а убытки банков покрывают акционеры из своего кармана. Для кредитных отношений, как и для танго, нужны двое.

- Возможно, проблема просто в том, что банковский рынок слишком зарегулирован, слишком жесткие требования Нацбанк выдвигает банкам. И сегодня значительная часть бизнеса, особенно начинающего, просто отрезана от финансирования, а другой альтернативы, как на развитых рынках, нет. Это тоже одно из обвинений в адрес НБУ.

- Не готова с этим согласиться. Нам говорили, что ваше 351 постановление заставляет банки формировать большие резервы. Но мы, для того чтобы бизнес мог брать кредиты и банки не формировали резервы, создавая давление на капитал, ввели такое понятие как "оценка кредитного риска на портфельной основе". Ми внесли изменения в 351 постановление (об утверждении Положения об определении банками Украины размера кредитного риска по активным банковским операциям – ИФ). Подняли порог: раньше он был по кредитам до 2 млн грн в одни руки, а сейчас - до 5 млн грн.

Как это работает? Считаем, что у вас все хорошо с бизнес-планом, банк в него поверил, взял какой-то залог и выдал кредит. Но так как вы только начинающий бизнес и у вас еще нет доходов, банку необходимо при оценке вашего кредитного рейтинга присвоить самый низкий класс и сформировать резервы. Чтобы этого не происходило и чтобы дать бизнесу выйти на какую-то окупаемость, мы разрешили банкам не оценивать индивидуально каждого предпринимателя. Пусть он все кредиты до 5 млн грн собирает в один портфель и оценивает на портфельной основе. Если нет просрочек - значит это хороший класс и резервы формировать не надо.

Но совсем риски оценивать нельзя. За кредитные риски банки платят своим капиталом, точнее, капиталом своих акционеров. Поэтому здесь не вопрос в Нацбанке. Наши правила оценки кредитного риска – это фактически зеркало, которое отражает реальную статистику по дефолтам заемщиков. Если статистика говорит о том, что предприятия с определенными финансовыми показателями на протяжении определенного срока уходят в дефолт с вероятностью 5%, то мы в наших регуляциях не можем говорить об 1%. Мы выстраиваем регулирование, которое базируется на фактах и статистике, а не на нашем субъективном представлении о реальности.

- Насколько могут изменить ситуацию портфельные гарантии, которые сейчас правительство предлагает провести через Раду?

- Это поможет, потому что немного больше даст банкам уверенности. В такой ситуации, как сегодня, когда непонятно как будет развиваться экономика, банки становятся более консервативными. С одной стороны, у них есть акционеры, которые потом с них спросят, с другой - у госбанков есть еще правоохранительные органы, которые придут и зададут вопросы: "А зачем же вы выдавали и брали на себя такие риски?". Так что портфельная гарантия поможет подтолкнуть кредиты, но важно, чтобы были реальные проекты. Чтобы нашлись эти стартаперы, которые готовы и понимают, как этот бизнес делать.

- Насколько кредитование сдерживает размер ставки? Многие считают, что 17% - это много, 10% еще недостаточно, но вот будет 5% - и все понесется!

- 5%, наверное, тоже когда-нибудь будет. Я в это верю. Но тогда мы должны понимать, что цена депозитов будет приближена к нулю, так как все равно какая-то маржа в банке должна оставаться.

Что происходит сейчас. Мы снизили учетную ставку до 6%, до этого - до 8%. Как она работает и влияет дальше на банки. У нас есть кредиты рефинансирования, есть депозитные сертификаты - два инструмента. Их стоимость прямо зависит от уровня нашей ставки. При ставке 6% ставки по нашим депозитным сертификатам опустились до 5%, а по кредитам рефинансирования – до 6%. И в этой ситуации временно свободную ликвидность банки размещают в депозитные сертификаты - это стандартный инструмент всех центробанков. Что происходит дальше? Если у них высокие ставки по депозитам и средняя цена ресурса, например 10%, то размещая его под 5%, они каждый день "нарабатывают" себе 5% убытка. Чтобы этого не происходило, они должны снижать депозитні ставки. Этот процесс снижения ставок начался не сегодня, он начался раньше. Когда мы в прошлом году начали цикл снижения учетной ставки и опубликовали ее прогнозы, то мы собирали банки и говорили им: "Ребята, видите, какой наш прогноз? Снижайте ставки, иначе вы будете нести убытки". Поэтому уже два месяца назад средняя цена гривневых пассивов в банковской системе была на уровне от 9% до 7% годовых. Есть банки, где она выше, например те, кто занимается просто потребкредитованием. Но есть банки, в частности, иностранные, у кого она еще ниже. В июне мы в очередной раз снизили учетную ставку, и банки за нами тоже пошли и уменьшили свои ставки. Но депозиты имеют срок: основная масса - от 3-х до 6-ти месяцев. Поэтому чтобы сработало снижение учетной ставки, нужно где-то четыре месяца, и мы увидим, как еще снизится средняя цена депозитов.

Банки понимают, что чем быстрее и активнее они будут снижать ставки, тем выгоднее для них. Они ж не могут все деньги использовать на кредиты, все равно должна быть какая-то высоколиквидная масса, в том числе депсертификаты. И тем дешевле они смогут предлагать кредиты. Это важно, так как кризис повлиял на платежеспособность заемщиков - на всех без исключения. И если вы хотите кредитовать, то обязаны давать эти кредиты дешевле, иначе эти кредиты не будут возвратными, бизнес не сможет их отработать и вы себе по высокой ставке будете генерировать NPL в будущем. Это никому не надо. Вот так это работает. Думаю, что даже быстрее, чем за 4-4,5 месяца, мы сможем увидеть снижение ставок, если, конечно, политика НБУ будет оставаться прежней.

- Но согласятся ли клиенты с понижением ставок, когда они слышат заявления правительства о том, что надо разогнать инфляцию, видят прогноз инфляции от Кабмина в 11%?

- Вернемся назад. Когда мы смотрим на развивающиеся страны, то нормально развивать экономику можно, когда инфляция не двухзначная. Целевой показатель 5%+/-1 процентный пункт появился не просто так. Мы изучали опыт близких к нам стран. В Украине такого никогда не было. В этом плане мы первопроходцы в этой стране.

- В Украине было даже два года дефляции – в 2002 и 2012, были периоды по три года с инфляцией до 4,6% (2011-2013).

- И экономика еле росла при этом. Но если говорить о новой истории, то такого действительно не было и долго. Мы идем с 2015 года, когда сказали, что вводим инфляционное таргетирование и выбрали такую цель по инфляции, при которой экономика может комфортно расти. И за эти пять лет пришли от инфляции, которая была 40+, а временами даже 60+, к инфляции сегодня около 2%. И это, кстати, слишком мало. Мы специально выбрали цель 5% +/- 1 п.п., потому что при таком уровне инфляции и бизнесу выгодно развиваться, и населению не страшно деньги хранить в национальной валюте.

При этом вопрос не только в уровне инфляции, но и в его стабильности. Для нормальной экономики нужна предсказуемость, в том числе по этому показателю. Невозможно делать бизнес, когда высокая волатильность инфляции. Вы вспомнили 2002-й – была дефляция. А за два года до этого инфляция выше 25%. Как в таких условиях работать? Ты строишь бизнес, ты хочешь инвестировать, тебе надо стабильность на 3-5 лет, чтобы бизнес заработал, а у тебя постоянные карусели. Это однозначно плохо для всех. А благодаря инфляционному таргетированию инфляция с июня 2018-го стабильно ниже 10%.

Экономика управляется и ожиданиями в том числе. И когда звучат заявления, что давайте разгоним инфляцию, мы просим не говорить такие вещи, потому что люди послушают и начнут принимать для себя другие инвестиционные решения. А наша задача – чтобы банковская система оставалась ликвидной, поддерживала экономику кредитным ресурсом.

- Введение рефинанса на срок до 90 дней и от года до пяти лет. Есть мнение, что ключевая цель этой схемы – облегчить финансирование выросшего дефицита госбюджета, скрытая эмиссия. На фоне ФРС, ЕЦБ или банка Англии это не выглядит каким-то преступлением, но все же интересно, сколько из выданного вам длинного рефинанса пошло в ОВГЗ?

- Перед ответом про наш рефинанс уточню, что у Банка Англии зафиксирован buy back: они купили бумаги правительства и зафиксировали срок, через который правительство должно их погасить. Это временная мера.

И давайте сначала разберемся, что такое эмиссия. Рефинансирование, выкуп валюты с рынка за гривню - это все эмиссия. И она не страшна, когда осуществляется на рыночных условиях и через нормальные инструменты, и ее можно сбалансировать через другие инструменты, прежде всего изымая гривню через депсертификаты. В результате ликвидность банковской системы довольно стабильна. А Минфин ведь правильную политику проводит - он не набивает себе казначейский счет просто наперед: когда все спокойно на рынке, он знает, что когда ему надо, он выйдет и возьмет столько, сколько ему надо. Потому что ликвидность в системе есть.

Возвращаясь к нашему рефинансу. Такие долгосрочные инструменты есть не во всех центробанках, но они есть. Мы давно обсуждали, и коронавирус нас подтолкнул к введению такого долгосрочного инструмента. Весной, когда стабилизировался рынок и надо было думать, как дать стимул экономике, мы работали над тем, чтобы банки восстановили кредитование. Причем кредитование не только оборотных средств, но и инвестпроектов. Но мы упирались в то, что у банков вся ресурсная база короткая, к сожалению. Депозиты постепенно удлиняются, но база короткая, банки переживают, потому что бывают оттоки и так далее. Банки говорят, что готовы кредитовать какие-то инвестиционные проекты, идти в ипотеку на 20-25 лет, но просят дать им уверенность, что при необходимости они могут занять у НБУ длинный ресурс.

В развитых странах и экономиках все работает немного по-другому. Там в структуре банковского портфеля вы не увидите инвестиционных или инфраструктурных глобальных проектов. Там клиенты – население, МСБ и совсем маленькие предприятия. Весь большой бизнес выходит на рынки капитала и там занимает. Там есть страхование жизни и пенсионные фонды, которые дают долгосрочный ресурс банковской системе, есть реструктуризация портфелей и банки управляют своей ликвидностью. У нас пока этого ничего нет. Поэтому мы обсуждали этот инструмент еще до коронакризиса, поскольку экономике нужны длинные кредиты. Коронакризис нас подтолкнул воплотить эту идею в жизнь ускоренными темпами.

- А плавающие ставки не могут стать частичным ответом? Почему, на ваш взгляд, в Украине они не стали популярными?

- Во-первых, надо еще научиться клиентам с обеих сторон понимать, как работают плавающие ставки. Корпорации знают, как работать с плавающими ставками. Но обычным людям, предпринимателям – им иногда страшно: а вдруг ставка на пару пунктов пойдет вверх и обвалится бизнес? Они хотят зафиксировать ставку.

Я пытаюсь с банками это обсуждать, как сделать это комфортнее. Есть инструменты хеджирования, которые можно применять, просто они недоступны населению и предпринимателям, они более сложные. О вопросе плавающей ставки мы говорим с банками, обсуждая ипотеку: как внедрить туда плавающую ставку и сделать какой-то механизм защиты населения, потому что для обычного человека даже 1% вверх – это расходы.

Пока обсуждаем. Но, я думаю, что они пойдут на это. Уже есть тренд и понимание. Мы сейчас дадим банкам кроме всего прочего инструменты хеджирования процентного риска, чтобы они научились это делать.

- Это свопы, да?

- Да. Мы уже показали, как хеджировать валютные колебания, и сегодня этим клиенты пользуются, хотя год назад все говорили: "Боже, какой кошмар! Заложили один курс, получили другой. У того сверхприбыль, у этого сверхубытки! Все пропало и так далее…" Все, инструмент хеджирования валютных рисков заработал. Точно также заработает инструмент хеджирования процентных ставок на межбанке. И поверьте, все будут в выигрыше.

- Каким будет график тендеров по рефинансированию на третий квартал?

- У нас в июле будет очередное заседание монетарного комитета и мы утвердим новый график. Пока раз в месяц выходим с "длинным" рефинансом. Ориентируемся на реакцию рынка и спрос со стороны банков.

- Вы уже упомянули ипотеку. Известно о проблемах с банком "Аркада". Насколько это серьезный риск?

- "Аркада" – это важный для нас вопрос в плане расчетов на запуск ипотеки. Я на днях встречалась с доверителями. Это не в первый раз - мы общаемся уже несколько лет. Есть проблема и она шире, чем "Аркада". Эта проблема регулирования первичного рынка строительства. В законодательстве есть много неурегулированных моментов, которые не позволяют этот рынок правильно контролировать и сделать его более сбалансированным. По "Аркаде", точнее по застройщикам и фонду финансирования, которые вне баланса (сам банк "Аркада" очень маленький), есть три ряда проблем. Некоторые вопросы, например технического характера, можно урегулировать достаточно быстро. Это не функция Национального банка, но поскольку мы эти проблемы в 2015-16 годах вскрыли, то уже обращаемся ко всем правительствам, начиная от правительства Гройсмана и заканчивая правительством Шмыгаля, так как у нас нет полномочий и компетенций урегулировать это. Мы не умеем считать строительные сметы, акты, не умеем управлять этим процессом.

Сегодня все включились в урегулирование этой проблемы: правительство, Киевская городская администрация, мы в какой-то степени, как инициатор и модератор. Думаю, что с учетом того, что сейчас все включились, проблема будет решена. Там есть свет в конце туннеля.

- Деньги там есть, которые внесли на строительство?

- Там есть очень много начатых строек разной степени готовности, поэтому вопрос - как это все собрать в кучу и достроить то, что можно быстро достроить. Отдать людям и потом продолжать строить то, что нужно строить. Еще раз, решение в этой задаче есть.

Есть те, которые потребуют более длительного периода времени, но они тоже решаемые. Я испытала огромное облегчение, когда включилось туда и правительство, и разные министерства, и КГГА. Была общая встреча, на которой мы показали расчеты, которые делали, наверное, с 2017 года.

- Докапитализация банка нужна будет?

- Нет. У банка, который выступает управителем, с капиталом все нормально и более-менее нормально с ликвидностью. Есть у нас вопросы к его модели, но эти вопросы не смертельные. Проблемы строек - за пределами банка, так как это же не банк строит. У него открыты счета Фондов финансирования строительства и застройщиков. Все, что он делает, – как управитель перераспределяет эти деньги. Все за пределами банка, поэтому у нас и нет полномочий это контролировать.

- Фонды финансирования строительства по сплиту уходят в НКЦБФР? Может быть, Нацбанк хотел бы их к себе забрать, раз уж вы все равно этим занимаетесь?

- По-честному, там вообще надо хорошо поработать с законодательством, потому что даже хотя Фонды финансирования строительства перешли к (главе Национальной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку Украины, НКЦБФР) Тимуру Хромаеву, вопрос прозрачности этого всего процесса не решится. Застройщик сталкивается с кучей проблем: это инфраструктура и подключение к ней, все эти разрешения и так далее. Эти вопросы регулируются большим количеством людей. Фонд финансирования собрал деньги и перечислил застройщику, застройщик построил, но не получил какого-то разрешительного документа, в результате не подключил дом. Выходит, никто ничего не украл и особо не нарушил, а люди квартиры не получили. И это сейчас нормально не регулируется никем. Поэтому надо менять закон. Тимур эту проблему знает, мы вопрос "Аркады" поднимали много раз и на Совете финстабильности, где он также участвует. И обсуждали с Тимуром эту проблему в рамках сплита - о том, что и как сделать.

Повторюсь, есть несколько вариантов решений, как можно относительно быстро улучшить ситуацию и контроль, но глобально – это законодательство.