Вопрос валютной либерализации уходит своими корнями в прошлое и по своему возрасту является ровесником независимости. Однако конкретные шаги в данном направлении стали предприниматься лишь недавно. А со сменой руководства Совета НБУ о либерализации валютного рынка можно будет говорить как о новой политике центробанка. Но для начала стоит заглянуть в не столь далекое прошлое.

С тех пор как наша финансовая система обрела первичные признаки самостоятельности, Национальный банк озаботился проблемой наполнения своих золотовалютных резервов. А точнее, даже не наполнения, а их формирования: ведь согласование раздела активов и пассивов бывшего СССР тогда еще не началось, и все валютные активы Госбанка СССР просто перекочевали в Центробанк России. Естественно, в то смутное время о формировании резервов за счет кредитов МВФ речи не могло быть вообще. Поэтому молодое государство решило пойти самым простым путем - изъять валюту у тех, у кого она есть. Этими "счастливчиками" стали в первую очередь стабильно работающие предприятия - экспортеры. Именно они получали валютную выручку от внешнеэкономической деятельности.

Кабинет министров принял норму, согласно которой субъекты внешнеэкономической деятельности были обязаны продавать полученную валютную выручку в полном объеме. Такое решение вызвало бурный протест у производственников. Интересы государства, в понимании чиновников, естественно, были поставлены выше экономических интересов предприятий. Еще бы - страна ведь остро нуждалась в твердой валюте. Причем в первую очередь доллары были нужны для расчетов по критическому импорту, который состоял из нефти, газа и куриных окорочков. Таким образом, продавая СКВ, отечественные предприятия получали за нее "искореженную" инфляцией валюту национальную. А темпы инфляции в те времена были сверхвысокими: вспомним рекордный показатель 1993 года, составивший 10 260% годовых.

Постоянное, резкое и малопрогнозируемое снижение реальной стоимости отечественных денег ставило субъекты экономики в весьма затруднительное положение. Происходило значительное уменьшение объема оборотных средств, что снижало ритмичность производства, не позволяло поддерживать его в объемах, которые мог бы потребить отечественный и зарубежный рынок. Загрузка производственных мощностей снизилась до 20 - 25% возможных. Предприятия были вынуждены брать дорогостоящие банковские кредиты, проценты по которым находили свое отражение в себестоимости и цене. Но это еще было даже меньше, чем полбеды.

Нельзя умолчать и о социальном аспекте. Кто из нас не столкнулся с проблемой многомесячной задолженности по заработной плате? Иногда даже в этой грустной ситуации доходило до смешного. Наиболее оборотистые директора заводов предпочитали получать в качестве оплаты за реализуемую продукцию не СКВ, а товары народного потребления. Помните ведь, дорогие читатели, выплату заработной платы не деньгами, а видеомагнитофонами и китайскими пуховиками. Кстати, именно так внедрялся в нашу экономическую жизнь пресловутый бартер.

Не менее важным и даже более негативным моментом был обменный курс. Я абсолютно уверен, что если мы разбудим глубокой ночью, даже после развеселой пьянки, любого руководителя среднего и выше звена, имеющего многолетний банковский стаж, и зададим ему абсолютно дурацкий, на первый взгляд, вопрос: "С чем у вас ассоциируется цифра 12 800?", то получим совершенно конкретный ответ: "Это официальный курс карбованца по отношению к доллару США в период работы премьер - министром Украины Ефима Звягильского". Для тех, кто подзабыл эти романтические времена, напомню, что рыночный курс находился в пределах 45 000. И обязательную продажу СКВ по изрядно заниженному курсу иначе как убыточной для экспортеров товаров и услуг не назовешь. В 1995 году Ефим Леонидович пролоббировал принятие Декрета о валютном регулировании. Исполнение данного законодательного акта фискальными органами значительно затруднило незаконный отток валюты за рубеж. Не стану утверждать, что именно стопроцентная продажа валютной выручки сильно способствовала этому процессу, но свою лепту внесла.

А дальше была первая, но непродолжительная попытка либерализации: во время премьерствования Павла Лазаренко НБУ снизил норматив обязательной продажи до 50%. Однако после августовского кризиса 1998 года на некоторое время произошел возврат к продаже в полном объеме. К счастью, это продолжалось недолго, и под влиянием банковского сообщества уже в 1999 году снова установили этот норматив на уровне 50%.

И вот вдруг, когда эта проблема уже позабылась (даже в МВФ), НБУ решил снизить объем обязательной продажи до 35 - 40%. Вот только почему не слышен хор одобрительных голосов руководителей банков?

Скорее всего потому, что этот норматив в значительной мере утратил свой регулирующий смысл. Курс гривни по отношению к СКВ на украинском межбанковском валютном рынке, по которому НБУ осуществляет покупку у субъектов экономической деятельности, практически соответствует рыночному. Потерь при продажах нет никаких. Более того, предприятия часто абсолютно сознательно продают всю валютную выручку - экономика растет, спрос на продукцию повышается, нужны оборотные средства (при мало - мальски грамотном ведении дел это обеспечит дополнительную прибыль). Резервы НБУ достигли такого уровня, что Сергей Тигипко инициирует досрочный возврат долга МВФ. Зачем же тогда Нацбанк выступает с инициативой снижения норматива обязательной продажи экспортной выручки? Так ли это нужно экономике? Затрудняюсь ответить.

Думаю, подоплека состоит в том, что показатели денежных массы и базы уже близки к запланированным в "Основных направлениях денежно - кредитной политики на 2003 год". Вот и объяснение. Придумал ли Нацбанк какой - то новый инструмент для регулирования валютного рынка? Вряд ли. Нужен ли он? Не дам утвердительного ответа на этот вопрос.

На мой взгляд, гораздо важнее проскользнувший мимо внимания широкой общественности факт - НБУ разрешил коммерческим банкам проводить форвардные операции с твердыми валютами (правда, только по поручению и за счет клиентов). Это уже серьезный шаг к истинной либерализации рынка. Да, подобные операции можно проводить только для хеджирования (страхования) рисков изменения курсов валют относительно других иностранных валют. Но, честное слово, это очень здорово. Ведь любой предприниматель с огромной радостью застрахует курсовой риск и сможет получить прогнозируемый финансовый результат. А с учетом того, как разительно порой меняется курс доллара к евро - это шаг вперед, о котором профессионалы мечтали уже очень давно. Вот только не опоздать бы окончательно. Как с либерализацией рынка продаж валют. В идеале, если бы еще позволили открывать длинную валютную позицию (это банковское понятие, а не термин из "Камасутры"), проведение операций с фьючерсами и опционами, то можно было бы уверенно говорить о четко направленном движении отечественных валютного и фондового рынков в сторону цивилизации.

Вячеслав БУТКО