Эксклюзивное интервью агентству "Интерфакс-Украина" генерального директора инвестиционной компании Concorde Capital Игоря Мазепы.

Вопрос: Ernst&Young на днях обнародовала прогноз увеличения сделок в секторе M&A в Украине. По их мнению, основным направлением сделок будет выход из инвестиций иностранных инвесторов и выкуп доли бизнеса местными игроками, более приспособленными к украинской бизнес-среде.

Ответ: Да, украинские бизнесмены жили в печали последние полтора-два года. Печаль – это еще мягко сказано, в безысходном пессимизме, когда нет никакого света в конце туннеля. Мы видели много компаний на продажу, в основном, из-за стрессовых ситуаций: либо долги, либо какие-то акционерные конфликты и так далее. Хотя мы также видели много желающих выйти без всякого стресса.

Проблема в том, что до последнего момента не было цены на такие активы.

И однозначно, что тренд – "иностранцы на выход" - только усиливается. Это касается почти всех отраслей, кроме нефти и газа, страхового сектора.

Вопрос: И еще, наверное, сектора FMCG

Ответ: Pepsico даже в Советском Союзе работала, поэтому в этом секторе иностранцы останутся. Но из более прикладных и базовых индустрий они готовы выйти.

В связи с отсутствием полного интереса со стороны иностранцев, начал появляться местный покупатель. Это с одной стороны. А с другой стороны, начала происходить консолидация по многим отраслям и секторам. Кто-то ее связывает с активизацией Семьи, кто-то с российским интересом, но мне кажется, что это все выдуманные сказки и истории. Слава Богу, у нас есть целый отряд местных грамотных бизнесменов, которые даже в это время в принципе неплохо себя чувствуют и позиционируют.

Помните предисловие президента медиахолдинга УМХ Бориса Ложкина в Forbes, что в разные времена были разные настроения в бизнес-климате, но всегда были люди, которые или зарабатывали, или находили причины для неудач. Поэтому, мне кажется, наступил момент оживления. По крайней мере, мы это чувствуем по нашей активности, по нашим сделкам и по публичной активности, которая происходит.

Если пройтись по секторам, то однозначно много активности в нефтегазе: СРП с Shell, Vanco вместе с Ринатом Ахметовым, ДТЭК зашел в "Нефтегаздобычу", по сути, разрешив давний вялотекущий конфликт между акционерами, иностранцы зашли в существенную долю в "ГеоАльянс" к Пинчуку.

Мы видим также очень активный интерес со стороны наших местных инвесторов, хотя этот сектор продолжает оставаться политически чувствительным. Но, тем не менее, мне кажется, в нем будет происходить движение.

А вот все, что касается машиностроения, очевидно, что бесперспективно. Это же можно сказать и о судостроении.

Вопрос: Да? Но попытка Вадима Новинского зайти на Сумское НПО им.Фрунзе

Ответ: Сумское НПО - яркий актив. Один из немногих, которых имеет сильные позиции и доли на рынке СНГ.

Вопрос: То есть, это отдельные исключения, подтверждающие правила: "Турбоатом", "Мотор Сич".

Ответ: Просто это те активы, где барьеры для входа огромные. И даже не с точки зрения CAPEX, который надо вложить, а с точки зрения технологии, инженерной культуры. "Мотор Сич" не построишь в чистом поле, это десятки лет займет…

Но продолжим идти по секторам. Медиа-интересны с точки зрения M&A. Свежий пример: УМХ выкупило долю у Петра Порошенко. Я думаю, что у УМХ неплохие перспективы.

Кстати, мы работаем по привлечению денег для УМХ: у меня стоит задача привлечь до $50 млн. Компания быстро растущая: и органически, и за счет консолидации уже существующих игроков. Компания, которая смотрит на интернет и концентрируется на нем. Поэтому у нее есть реальная потребность в деньгах с учетом тех перспектив, которые есть у рынка.

Другое дело, что самый привычный способ для акционеров – привлечение денег с публичного рынка, по-моему, сейчас не рабочий. Мы уже сделали презентацию менеджменту и решили корректировать нашу стратегию по привлечению денег. Вероятно, будем склонны предлагать привлечение private equity fund или частное размещение на какую-то долю. И если ранее вели речь до 25%, то теперь может быть и более 30%.

Вопрос: Я хотел уточнить: уход УМХ с биржи и потеря ею статуса публичности (пусть и ограниченного, с учетом слабых требований Франкфуртской биржи) как-то сказались на репутации компании, ее стоимости?

Ответ: Как и многие другие компании, торговавшиеся на FSE, УМХ не был суперликвидным. На бирже не было жестких требований к отчетности. Но, с другой стороны, как акционеры УМХ мы всегда получали информацию в открытом доступе, всегда вовремя. Никогда не было вопросов по поводу адекватности или неадекватности, доверия или недоверия, потому что эта компания - одна их немногих с высшими стандартами корпоративного управления. Поэтому для акционеров этот делистинг, проведенный по инициативе биржи, когда вместе с УМХ были исключены еще с десяток украинских компаний, ничего не изменил: как не было ликвидности, так и нет.

Поэтому мы будем акцентировать внимание именно на привлечении портфельного или частного инвестора в этих рыночных условиях.

Вопрос: А что с M&A в секторе финансов? Кажется, что тут тоже рынок проснулся?

Ответ: По тем сделкам, которые происходят, я так понимаю, в этом секторе начали проявляться даже некоторые фронтеры. Посмотрим, чем это закончится. Главное, чтобы под этим была какая-то экономическая основа. Главное, чтобы там был заработок, и была какая-то экономическая модель.

Я, кстати, заметил такую тенденцию, что сегодня неплохо себя чувствует розница: и продуктовая, и электронная, потребление растет на 15% в год. Сделки по слиянию "Технополиса" и "Эльдорадо", "Алло" и "Мобилочки". Не исключаю, что и Comfy или продастся, или войдет в слияние "Технополиса" и "Эльдорадо". Здесь идет укрупнение и борьба за долю рынка. Не исключаю, что вокруг вот таких слияний и мегакомпаний (по украинским стандартам) будут возникать и вырастать какие-то финансовые институты, которые будут сидеть на потребительском кредитовании той клиентской базы, которую имеют эти сети. Скорее всего, это будет тенденцией в финансовом секторе. И это, кстати, порождает спрос либо на мелкие банки, либо на чистые лицензии.

Я думаю, что сейчас самая низкая точка в страховании. Последние четыре года было действительно очень плохо. Многие компании, чтобы хоть как-то улучшить свой денежный поток, вынуждены были соглашаться, по сути, на убыточные операции: они дают тебе хорошие дисконты сейчас, но несут очень большие риски и убытки впоследствии. Но, мне кажется, что в долгосрочной перспективе это невероятный рынок. И поэтому я не исключаю, что могут быть или слияния, или приобретения. И тут могут быть активны иностранцы.

Вопрос: Что с сельским хозяйством?

Ответ: По нашим предположениям, около 600-800 тыс. га "поменяют руки" в этом году, что раза в полтора больше, чем в прошлом. В денежном выражении это порядка $7-8 млрд, если брать в среднем $1 тыс. за га вместе с инфраструктурой. И такая ситуация будет продолжаться в ближайшие полтора-два года. При этом мы наблюдаем рост стоимости сельхозактивов. По нашим предположениям, за последние два года они увеличились раза в полтора.

Вопрос: Сектор недвижимости?

Ответ: Там сделки тоже идут. Месяцев девять мы видим оживление в сегменте жилой недвижимости дешевого и эконом класса: Киев – от $1000 до $1300 за кв. м, Львов, Донецк - около $900, областные центры. Там реальный интерес, большой отложенный спрос. Мало что строилось за последние пять-шесть лет.

Я, кстати, вижу спрос на загородную недвижимость по разумным ценам. Причины те же - отложенный спрос. С другой стороны, большинство существующего предложения на рынке или морально устаревшее (дизайн, архитектура, ландшафт, выбор места), или физически устаревшее (стоимость обслуживания, отопления). Не исключаю интереса и в этом секторе.

Конечно, эти сектора очень чувствительны к ипотеке. К сожалению, можно констатировать, что ее практически нет. Нет длинной гривни. Все, что мы видим, это пока максимум на год-полтора. И нет дешевой гривни. Под 18% даже на такие сроки – это очень дорого. Поэтому здесь интерес больше нишевой, но это на фоне стагнации строительного сектора в стране.

Автомобили пока что нечего обсуждать, так как пиковые продажи, зафиксированные в апреле, были связаны с введением импортной пошлины.

Вопрос: Фармацевтика и медуслуги. Рынок растет, несмотря на кризис. Сделки последние годы были в обоих секторах.

Ответ: В принципе, тоже потребительский сегмент. Но в отличие от продуктового сегмента, где так называемую bargain power (сильную переговорную позицию) имеют розничные сети, по сути доминирующие на этом рынке, в фармацевтике в большей степени такую сильную переговорную позицию имеют производители и дистрибуторы, что оставляет минимальную маржу для фармацевтической розницы. Она, по-прежнему, очень фрагментирована. Там лидеры рынка имеют доли менее 5%, равно как и в банковском сегменте. Хотя некоторые сделки происходят и там: кто-то укрупняется, кто-то выходит из-за убытков, так как в секторе довольно велико регуляторное давление.

Но очень интересная ситуация в медицине. Мы видели несколько сделок: по "Исиде", по "Инто-Сане" в Одессе. В том числе непосредственно "Конкорд" работает по некоторым сделкам, которые, сожалению, пока не могу назвать. Я вижу, что сектор продолжает оставаться горячим. Причина: рынок неэффективный, рынок незрелый. Он пока что доступен только для элитных пользователей. В основном инвесторы – private equty, чаще всего западные. Я думаю, что это в преддверии следующего шага, когда существующие компании ощутят или осознают необходимость в масштабировании своего бизнеса. Когда ты имеешь одну или две клиники в Киеве, тебе надо будет идти в крупные города, областные центры со своими брендами, знаниями, доступом к новым методам лечения, потому что это размывает твои фиксированные издержки. Это будет следующий шаг.

Конечно, многие операторы надеются на появление культуры медицинского страхования, хотя я осторожно к этому отношусь, и, думаю, что это неблизкая перспектива.

Вопрос: А кстати, сеть "Добробут" уже продана?

Ответ: Мы работаем по привлечению денег. Смотрю на этот проект с рабочим оптимизмом. Один из лучших активов в индустрии.

Вопрос: А сколько у "Конкорда" сейчас мандатов?

Ответ: Я, как это принято в инвестбизнесе, пойду от людей. По сути, у нас сейчас три человека занимается продажами: я, Виталий Струков и Роман Иванюк. Роман, кстати, очень сильно добавил и привнес большой опыт западной практики: он до этого работал в Warburg Pincus – одном из крупнейших в мире фондов. Плюс семь человек у нас занимаются еще исполнением сделок.

И скажу, что тот поток сделок, который сейчас идет, потребует еще больше ресурса. Думаю, что мы будем укрупняться.

Сказав это, я могу констатировать, что рынок живой, что он стал более активным, чем в прошлом году. Количество крупных сделок, по очевидным причинам, в частности, потому что нет иностранцев, существенно сократилось. Но существенно увеличилось количество мелких и небольших сделок, например, на $30-50 млн. И это, в том числе, требует больше ресурса.

В целом я вижу, что очень много компаний совершенно из разных секторов, у которых очень часто не супер позитивный операционно-эффективный бизнес. То есть заработок умеренный. Очень много хвостов, много "висяков": еще с 2008-го, с 2009 года, что в принципе осложняет закрытие таких сделок и влияет на их сроки.

Плюс на рынке нет кредитных денег для покупки. Потому что во всем мире M&A обычно более чем на 50% финансируются за счет банков-кредиторов. Сейчас сложно с этим на Западе, и тем более такое финансирование почти недоступно у нас в Украине. Как неразвитость ипотеки сдерживает рынок недвижимости, так и недостаточность финансирования сдерживает рынок слияний и поглощений.

В принципе, не исключаю, что ситуация может поменяться в среднесрочной перспективе, так как мы все-таки видим более либеральное отношение Нацбанка сейчас. Денег в системе стало больше. Но, думаю, что сначала увидим какое-то оживление на рынке кредитования под операционную деятельность. Не исключаю открытия первичного рынка корпоративных гривневых облигаций, может даже во второй половине этого года, и только потом уже появится ресурс для финансирования сделок по приобретениям либо слияниям.

Вопрос: По евробондам этой весной окно широко так открылось.

Ответ: Да. Очень много предложения было из Восточной Европы. Из Украины, в частности, на $5-6 млрд. Такая ситуация будет сохраняться, сколь долго будет работать программа QЕ3 в США. Это очевидный консенсус. Как только прекратится это невероятное влияние денег, все закончится. Я действительно рад, что многие наши компании воспользовались этим. Правильно сказать, имели возможность воспользоваться те, кто этого достоин. Но мы видели примеры, когда сделки не закрывались. Не буду называть имена, и так все очевидно.

Пока это позитивный фактор. Он дал новую ликвидность на вторичный рынок. Потому что, честно сказать, уже осенью торговать было нечем. Были небольшие выпуски, и их было очень ограниченное количество. Сейчас их стало больше, стал появляться живой вторичный рынок.

Что еще могу заметить - сам по себе инвестбанковский бизнес прошел свою низшую точку в 2011 году. Но многие наши конкуренты просто ушли с рынка. Мы однозначно не видим западных компаний здесь. В очереди российские компании, как минимум, три, а то и четыре-пять, объявили об уходе.

В результате сейчас мы очень часто в сделках M&A не видим никого, кто представлял бы противоположную сторону, хотя раньше стандартом было наличие консультантов у обеих сторон. Это немного усложняет ситуацию, так как все же проще разговаривать со своим коллегой на профессиональном языке, чем, по сути, учить своего контрагента каким-то базовым вещам.

Вопрос: А есть ли спрос на инвестирование за переделы страны?

Ответ: Есть. Из публичных сделок, это покупка "Рошеном" Порошенко патокового актива в Германии, это инвестиции Эдуарда Прутника и Елены Гайдук в Namakwa Diamonds, это наши "водочники" и кондитеры, которые строят заводы в России или покупают в Венгрии. Есть еще пару непубличных вещей.

Вопрос: У Вас есть какие-то компетенции для участия в таких сделках?

Ответ: Мы и в M&A транзакциях участвовали, и в приобретении недвижимости, - как инвестиции для получения инвестиционного дохода. Это вообще отдельная часть нашей работы. Хотя по западным стандартам эти компании очень небольшие – до нескольких сотен миллионов долларов, и по тем причинам, что их никто не консультирует, очень тяжело могут идти такие сделки. Они фактически бутиковые. Но с каждым разом набираешься опыта. Вот по-французски начали говорить.

Вопрос: Бытует мнение, что сейчас в сделках M&A большую роль стал играть силовой фактор.

Ответ: А вот мы абсолютно не ощущаем. Даже там, где вроде бы консенсусно все говорят, что Семья, это чисто денежные транзакции. Добровольные сделки, без принуждения.

Вопрос: То есть желание продать связано с бизнес-причинами, а не с внешним давлением?

Ответ: Конечно, проще всего свои операционные неудачи спрятать за сложностями рынка или внешним силовым или политическим давлением. Я не исключаю, что такие ситуации где-то есть, но, по крайней мере, там, где мы работаем, не встречал. А то, что существует налоговое давление, пресс, проверки и все остальное – это касается всех. Это не обходит ни Ахметова, ни Фирташа, ни всех других олигархов.