Министры финансов и главы центральных банков "большой семерки", собравшиеся в конце прошлой недели в Дубае, призвали азиатские страны к либерализации валютной политики. Очень осторожно. А потому государства АТЭР вряд ли придадут этому заявлению большое значение. В условиях, когда США пытаются проводить независимую торговую политику, возможности для международной финансовой координации очень ограничены.

"Валютные курсы должны отражать фундаментальные экономические факторы. В этом контексте желательно, чтобы крупные страны или экономические зоны проявляли больше гибкости и способствовали плавным и широкоохватным корректировкам в международной финансовой системе, основанным на рыночных механизмах", - говорится в совместном коммюнике "большой семерки". Это туманное заявление, по признанию голландского министра финансов Геррита Залма, направлено одному адресату - Китайской Народной Республике. И содержит одну просьбу к правительству страны - поднять курс юаня. Китайская валюта превратилась в главный регулятор мирового потребительского рынка. По общепринятым оценкам, китайские предприятия обеспечивают треть мирового рынка фотокамер, кондиционеров и телевизоров и производят каждую четвертую стиральную машину. За последние годы из дешевого производителя текстильных товаров страна превратилась в крупнейшего поставщика электроники. Между тем валюта страны - юань - жестко привязана к доллару. При фиксированной ставке юаня, который вот уже восемь лет колеблется вокруг уровня 8.3 юаня/$, китайская валюта слабеет вслед за американским долларом. Соответственно вслед за снижением курса американской валюты дешевеют и китайские товары. По общепринятым оценкам, склады предприятий КНР заполнены товарами народного потребления, готовыми заполонить любой национальный рынок.

Главным идеологом повышения курса юаня стал министр финансов США Джон Сноу. Он приехал в Дубай с намерением убедить в этом своих коллег из "семерки". Последних, впрочем, убеждать не требуется - рост курса евро еще более радикально изменил условия торговли в китайскую пользу. Но в отличие от прямолинейного и по - партийному строгого Сноу европейцы стараются высказываться более деликатно. Тем более как раз накануне встречи одно из ведущих мировых рейтинговых агентств - Standard & Poor"s - заблаговременно предупредило китайское и мировое сообщество, что, принятое волевыми порядком, это решение грозит Китаю финансовым кризисом. Но администрация Буша - младшего больше обеспокоена давлением со стороны профсоюзов и влиятельных лоббистов, среди которых компании General Electric и Nucor. Заниженный курс китайского юаня, по их мнению, стал причиной рекордного дефицита США в торговле с этой страной и потери рабочих мест. По мнению аналитиков S&P, главная проблема Китая - не торговый профицит, а избыточные валютные резервы страны. Это общая проблема азиатского региона. Валюты других азиатских государств также переоценены и также привязаны к доллару. Страны региона сделали вывод из кризиса 1997 года и накопили значительные валютные резервы, жестко привязав свои валюты к американскому доллару. Это лишило американские монетарные власти свободы маневра. Не случайно главным сторонником китайской стороны стала Япония, банк которой только за последние полгода продал на валютном рынке иен на сумму $76.8 млрд. "Валютная политика Китая - это внутреннее дело самого Китая, и мы не будем оказывать на него давление по этому вопросу", - заявил глава Банка Японии Тошихико Фукуи.

Тем временем группа американских законодателей уже подготовила законопроект о введении торговых санкций против Японии, Южной Кореи и Тайваня. Их не очень интересуют особенности международной финансовой архитектуры и ее устойчивость, обсуждаемые в Дубае. Совсем иначе обстояло дело в 2000 году, когда в Праге министры финансов "большой семерки" договорились поддержать молодую европейскую валюту, чтобы избежать негативных последствий для мировой экономики. Результатом договоренности стали массированные закупки евро банками развитых стран, продолжавшиеся вплоть до прошлого года.