В центре внимания иностранных медиа: бухгалтерские махинации, первые мошенники TARP, законопроект реформы

Таланты, поклонники и мошенники

Минувшая неделя оказалась просто кладезем для мировых СМИ: кажется, что все события только и ждали ее наступления, чтобы случиться именно сейчас. Со времен последнего громкого скандала о банковском мошенничестве с участием трейдера Société Générale Жерома Кервьеля, наверное, редкая неделя может похвастаться таким количеством происшествий.

Одним из самых громких событий на прошлой неделе оказалась публикация отчета о деятельности банка Lehman Brothers, банкротство которого повлекло за собой мировой финансовый кризис.

Журнал The Economist и газета The New York Times пишут о том, какие сведения были получены в ходе расследования, занявшего целый год, и результаты которого едва уместились на 2200 страницах отчета, составленного Антоном Валукасом, председателем совета директоров юридической фирмы Jenner & Block.

В ходе расследования выявилось, что Lehman использовал бухгалтерский инструмент «Репо 105», что позволило банку временно снижать уровень соотношения собственных и заемных средств в конце каждого квартала. В рамках этого соглашения, которое является весьма распространенной формой краткосрочного финансирования, заемщики обменивают залог на деньги и соглашаются позже выкупить залог за небольшую премию. Обычно это никак не сказывается на общем леверидже: заемные средства и обязательства по выкупу залога уравновешивают друг друга.

Но здесь вместе с Репо 105 специалисты Lehman воспользовались бухгалтерской уловкой под названием SFAS 140, что позволило банку классифицировать такой заем как продажу. Залог отдавали контрагенту, а в обмен получали деньги. Так как сделка проходила как продажа, залог исчезал с баланса Lehman, и банк пускал полученные средства на выплату долга. Со стороны это выглядело так, как будто бы

Lehman сокращал леверидж. На самом деле обязательство по выкупу залога оставалось в силе, и в начале каждого нового квартала Lehman делал займы, чтобы вернуть деньги и выкупить залог, и леверидж снова увеличивался.

Множество свидетельств приводит Валукас в поддержку своего заявления, что «Lehman искажал реальную картину своего финансового состояния». Эффект бухгалтерских игр был вполне себе материальным: компания временно списала активы на $50 млрд. в конце первого и второго кварталов 2008 года. Что интересно, эти транзакции пришлось проводить через лондонскую компанию, потому что Lehman не смог добиться, чтобы американские юристы признали, что в рамках Репо 105 задействована реальная продажа активов.

Также примечательно, что Валукас обнаружил разнообразные электронные письма с упоминанием об этой практике, которую сотрудники называли то «украшением витрины», то "бухгалтерской уловкой». Барт Макдейд, ставший президентом Lehman в июне 2008 года и попытавшийся положить конец агрессивному применению Репо 105, назвал его в апреле того года «еще одним наркотиком, на котором мы сидим». По мнению Валукаса, реальное обвинение в причинении ущерба может быть предъявлено Дику Фалду, боссу компании, и трем финансовым директорам за подачу «вводящих в заблуждение» квартальных отчетов. Он также полагает, что аудитор Lehman, компания Ernst & Young, также должна ответить за то, что не подняла вопрос о соответствии этих отчетов действительности.

Кстати, как сообщает The Times, представители Совета по финансовой отчетности потребовали от Ernst & Young объяснений по поводу рекомендаций по применению Репо 105. Сама компания подверглась жесткой критике в отчете Валукаса, и теперь ей грозит ряд исков от американских инвесторов, а возможно, ей придется иметь дело с судами по обоим берегам Атлантики.

Приведет ли отчет Валукаса к реальным искам, еще неясно. Но, по данным Washington Post, у законодателей появились вопросы к Комиссии по ценным бумагам и биржам и ФРС. Они интересуются, почему регуляторы не смогли зафиксировать и пресечь действия банка.

Помимо обнаруженных манипуляций с Репо 105, Валукас также описывает, как пул ликвидности Lehman, который должен был помочь банку продержаться в условиях кризиса 12 месяцев, включал наличные и ценные бумаги, служившими залогом для клиринговых банков, которых бизнес с Lehman беспокоил все больше. 10 сентября 2008 года, всего за 5 дней до того, как было объявлено о банкротстве, Йен Лоуитт, тогдашний финансовый директор банка, заверил инвесторов, что пул ликвидности оставался стабильным - на уровне $42 млрд. Однако внутренний документ от 9 сентября показал, что банк не способен «монетизировать» почти 40% задействованных активов. Оказывается, пул ликвидности был не таким уж ликвидным.

О закулисных играх Lehman не выплывали наружу до июня 2008 года, когда младший вице-президент Мэтью Ли не послал руководству письмо с вопросом о действиях компании. Забавно, что Ли начал задавать подобные вопросы, лишь узнав о том, что его собираются заменить кем-то другим. Правда, он все же потерял работу в «рамках реструктуризации», проработав в банке 14 лет. Кроме того, Ли стал ключевым свидетелем в расследовании Валукаса. Об этом говорится в статье The Times.

Financial Times также стало известно, что регуляторы, в частности, Комиссия по ценным бумагам и биржам и Федеральная резервная система, еще в марте 2008 года были предупреждены о некорректных действиях Lehman Brothers представителями его соперника, Merrill Lynch. Они пошли на это, оказавшись под давлением со стороны партнеров и инвесторов, опасавшихся, что ликвидность Merrill была хуже, чем у Lehman.

На этой неделе появились и первые мошенники, использовавшие для своих целей Программу помощи проблемным активам TARP. Как сообщает The Wall Street Journal, на минувшей неделе был арестован бывший президент Park Avenue Bank of New York, Чарльз Антонуччи, которого обвиняют по нескольким статьям. Он подавал ложные сведения в попытке получить около $11 млн. в рамках TARP, якобы на спасение банка. Сам же мошенник только активно притворялся, что исправляет положение финансовой организации, располагавшей активами на $500 млн. и специализировавшейся на займах на коммерческую недвижимость. Компания стала банкротом после того, как чистые убытки достигли более $27 млн.

Антонуччи предъявлено 10 обвинений в мошенничестве, взяточничестве и других преступлениях, за что ему грозит до 30 лет по каждому обвинению. 4 отделения банка перешли к Valley National Bank.

Кредитно-дефолтные свопы, которые стали камнем преткновения во многих конфликтах и считаются причиной многих проблем, включая правительственные дефолты, на сей раз оказались героями еще одной мошеннической истории, описанной BBC. Четырем крупным банкам - JP Morgan Chase, UBS, Deutsche Bank и немецкому Depfa, а также 13 частным лицам - предъявлены обвинения в мошенничестве, связанном с продажей деривативов городу Милану. Представители JP Morgan, Deutsche и UBS отрицают незаконность действий сотрудников.

По словам обвинителей, данное судебное разбирательство, которое начнется в мае, является важным прецедентом для сотен других городов Италии, которые понесли потери от подобных сделок. Согласно договоренности между банками и городами, включая Милан, данные сделки должны были уменьшить процентные выплаты по их займам. Участие в сделке обернулось для Милана убытком в размере 100 млн. евро.

Финансовая реформа в США

Внимание всех СМИ на минувшей неделе было приковано еще к одному важному вопросу - в США наконец-то представили долгожданный проект финансовой реформы, обсуждение которого длится уже не один месяц. Журнал Fortune рассуждает, насколько «кусачим» является этот законопроект.

Согласно предложению председателя банковской комиссии Сената Кристофера Додда, ФРС достанется роль надзирателя над крупными финансовыми организациями, а мониторингом рисков в финансовой системе будет заниматься новый регулирующий орган. На самом деле банковским регуляторам нужно нечто иное: жесткие непопулярные решения, превентивные действия и более жесткие требования.

Ожидается, что законодатели увеличат требования к капиталу для банков на покрытие возможных убытков. Учитывая, что сотни мелких банков могут обанкротиться к концу года, в некоторых регионах кредитование станет еще более проблематичным.

Законодатели сосредоточились на высоком уровне безработицы и слабом кредитовании малого бизнеса, и уже идут разговоры о том, что банковские регуляторы проявляют излишнюю строгость. На этой неделе Министр финансов Тимоти Гейтнер заявил в Конгрессе, что банковским «надзирателям» не стоит «остро реагировать» на падение объемов кредитования.

В то же время законодателям есть чем заняться: требования к капиталу ослабли за последние двадцать лет, и за этот период крупнейшие банки выросли еще больше.

Конгресс так жаждал помочь своим друзьям-банкирам, что в 1996 году принял меру, которая вынудила Федеральную корпорацию страхования депозитов отказаться от десятилетнего объема страховых премий от хорошо капитализированных банков. Это позволило индустрии достичь огромных прибылей. Но страховой фонд FDIC, который не растет из-за ограничений по сбору комиссий, недавно сообщил о крупнейшем дефиците за все время существования корпорации.

Чиновники десятилетиями обсуждали вопрос федерального банковского надзора, хотя попытки изменить систему обычно сталкивались с препонами в лице оппозиции со стороны банкиров и самой ФРС. Одна из таких попыток была предпринята в начале президентства Клинтона, когда Министр Финансов Ллойд Бентсен предложил консолидировать четыре федеральных банковских регулятора в единое агентство, аргументировав это тем, что этот шаг наделит их большей ответственностью и поможет сократить расходы бюджетных средств. Однако предложение не встретило поддержки со стороны Конгресса, где против него выступил глава ФРС Алан Гринспен, который заявил, что унификация банковского надзора и устранение конкуренции среди регуляторов «закроет предохранитель и неизбежно приведет к усилению ручного управления банков».

Правда, в ситуации недавнего кризиса Управление по надзору за сберегательными учреждениями Минфина, к примеру, мало сделало для того, чтобы предотвратить коллапс гигантских сберегательных банков IndyMac и Washington Mutual, кроме того, бюро было первичным регулятором AIG все те годы, пока компания приближалась к банкротству.

Большая часть бюджета этого бюро поступает от комиссий, которые собираются в регулируемых организациях, что является стимулом к расширению и не позволяет некоторым крупным компаниям самим выбирать себе регулятора.

В предложении Додда это бюро предлагается закрыть, а также ограничить действия по выбору регуляторов и банков, разделив обязанности агентств по надзору над разными типами финансовых организаций. Но этот выбор удобного регулятора не является единственным симптомом текущего заболевания системы. Хотя законопроект Додда пытается избежать спасения банков, вынудив крупные финансовые компании банкротиться, в случае следующего кризиса регуляторам снова придется реагировать путем тех же самых мер.

Недавнее предложение Додда, по мнению авторов журнала, выглядит как шаг назад по сравнению с ноябрьским проектом, когда предлагалось консолидировать федеральное банковское регулирование в единое агентство.

Законопроект Додда встретил сопротивление со стороны председателя ФРС Бена Бернанке и других ведущих банкиров, возражающих против того, что ФРС лишили надзора над мелкими банками, так как, по их словам, эта роль дает им возможность получать жизненно важные для денежной политики сведения.

Как сообщает Reuters, к этому мнению присоединился и бывший глава ФРС Пол Волкер, который считает, что такое решение «ослабит региональные корни Феда и приведет к потере важного источника информации».