На протяжении 15 лет украинские власти упорно продвигались по дороге, ведущей в Евросоюз, но в нынешнем году Украина оказалась еще дальше от членства в нем, чем в начале пути. Украинско - российские отношения долгое время строились на основе "братского доверия", "равноправных отношений и понимания" друг друга. Теперь мы уже не "братья" (согласно заявлению заместителя главы МИДа Владимира Огрызко) с прогрессирующим уровнем непонимания. А об имидже Украины в мире в приличном обществе вообще принято помалкивать. И речь тут идет не о политическом окрасе нынешней власти в Киеве. Проблема в подходах и отношении к внешней политике, которые сложились за годы независимости.

ИСТОЧНИКИ И СОСТАВЛЯЮЩИЕ ВИРТУАЛЬНОЙ ТРАДИЦИИ

Во - первых, практика многовекторности. В начале 1990 - х правящая украинская элита во главе с президентом Леонидом Кравчуком увидела, что у Запада и России есть определенные болевые точки, нажав на которые, можно получить некоторые преференции.

Эти точки вербализированы в виде таких понятий, как "европейская и евроатлантическая интеграция", "стратегическое партнерство", "братские и дружеские отношения". Разобравшись в дискурсе и научившись правильно говорить, наши политические лидеры вышли в мир с "новыми внешнеполитическими инициативами". И мир некоторое время в эти "месседжи" верил.

Эту же практику продолжила администрация второго президента Украины Леонида Кучмы. Конечно, были и кризисы, разные "кассетные" и "кольчужные" скандалы, аресты бывших премьер - министров, использование французской транслитерации на саммитах НАТО и многое другое. Но Киеву удавалось снимать проблемы за счет "новых инициатив". Например, "кассетный скандал" локализировали, отправив войска в Ирак. От Киева требовали практически подтвердить верность принципам Евросоюза или ЕЭП. Но вместо этого верхи предлагали новые "встречные инициативы" - и все начиналось сначала.

Именно в это время произошел отход внешней политики от реальности. Но реальный курс многовекторности, который реализовывала власть, предусматривал хотя бы неконфронтационные алгоритмы отношений, предлагались совместные точки для кооперации.

Такая политика вызывала ожесточенную критику как у правых, так и у левых. Кучму обвиняли во внешнеполитическом "флюгерстве", отсутствии механизмов защиты национальных интересов. Но при этом Украина все же оставалась прогнозируемым государством, страна играла роль регионального центра влияния в южной части СНГ. Нас не уважали, но с нами считались. Кучма умело балансировал между Западом и Востоком - до тех пор, пока не исчерпались внутренние ресурсы самого режима.

Во - вторых, наличие мощных финансово - политических групп. К середине 90 - х годов ХХ века в Украине завершился процесс первичного накопления капитала, прошла первая волна приватизации и сформировались влиятельные административно - экономические группы, осуществившие передел собственности и сфер влияния. Они требовали от власти тепличных условий для себя и ограничений для проникновения иностранного капитала. Это была, конечно, не настоящая национальная буржуазия (поскольку ее капиталы находились в офшорах), да и деятельность некоторых ФПГ напоминала больше компрадорскую практику, но они сопротивлялись внешнему вмешательству во внутриполитический процесс. Финансово - политические группы и были главными спонсорами многовекторности. В этой игре отечественным олигархам необходима была тонкая внешнеполитическая стратегия, построенная на рефлексии, в ответ на вызовы и угрозы извне.

В - третьих, благоприятная мировая конъюнктура. Евросоюз находился на стадии становления, его границы хоть и расширялись, но у Брюсселя не было еще четкого представления о том, где та черта, за которой его интересы столкнутся с интересами других мировых и региональных игроков. Россия только набирала силу и не могла эффективно конкурировать с США за лидерство. Постсоветское пространство хоть и было местом столкновения интересов глобальных игроков, но уровень накала страстей все еще позволял отдельным странам СНГ проводить суверенную политику, балансируя между Вашингтоном, Брюсселем и Москвой.

Ситуация изменилась только в начале нового века, когда завершился процесс расширения НАТО и ЕС на Восток, возникла проблема энергетической безопасности для Европы, а Россия снова вернулась в группу мировых лидеров. Как ни банально это звучит, но мир после 2001 года действительно изменился. Это заметили и в ЕС (особенно после того, как провалился референдум о конституции Евросоюза), и в России (после парада "цветных революций" в СНГ), и в США, которые всеми силами пытаются сохранить свой статус единственной сверхдержавы. Этого не заметили только в Киеве. Наши политики по - прежнему находятся в виртуальной реальности.

НЕАДЕКВАТНОСТЬ КИЕВА ВНЕШНИМ ВЫЗОВАМ

Первые проблемы возникли в конце 2005 года, когда стало понятно, что международный облик Украины заметно поблек, а внешнеполитический вес уменьшился. По словам директора Института стратегической политики Андрея Мишина, Украина перестала интересовать ведущих мировых игроков даже в роли "международного резонатора" - объекта международной политики, с помощью которого удобно "выяснять отношения".

Уже в начале января 2006 года необходимость более адекватного реагирования на происходящую трансформацию мирового порядка стала очевидной на фоне той беспомощности, которую украинская элита проявляла перед лицом энергетического шантажа со стороны "Газпрома". Сегодня говорить о хотя бы минимальных результатах в обеспечении гарантий энергетической безопасности Украины бессмысленно.

Причин тому несколько. Ложные цели, навязанные некоторыми иностранными партнерами, не отвечающие украинским интересам. Диверсификационные "симулякры" пропагандистского толка. Отсутствие консолидированной позиции по энергетическим вопросам. И наконец, высочайшая персонификация внешней политики при оторванности руководства внешнеполитического ведомства от координирующего влияния президентских структур.

Наши усилия по линии Запад - Восток не приносят должных результатов. Говоря о западном векторе, в Украине ритуально повторяют фразы из старых запасников: "демократические ценности", "евроинтеграция", "продвижение в НАТО", "развитие ЕЭП" и так далее. Во время своих поездок в страны ЕС и США премьер - министр Украины Виктор Янукович не устает заявлять о том, что "за время его премьерства Украина вплотную приблизится к переговорам о вступлении в Европейский союз". Президент Виктор Ющенко искренне убеждает Запад в том, что курс Украины остался неизмененным, а Россию - в том, что "интеграция нашей страны в НАТО не противоречит российским национальным интересам". На кого рассчитаны эти заявления первых лиц украинского государства? Ведь понятно, что Запад, мягко говоря, не поймет консультаций Виктора Януковича в Москве перед его визитом в Вашингтон. А Москва - заверений в благотворительном характере НАТО.

Политика ускорения европейской и евроатлантической интеграции привела к тому, что Украина не только не приблизилась к своей декларированной стратегической цели, но и отдалилась от нее. Евросоюз не только не дал Украине четкого сигнала о перспективе членства. Он ограничился предложением "соседства" - наряду с Молдовой и Белоруссией. Еврокомиссия считает, что "отношения с Киевом должны развиваться исключительно в пределах политики соседства, и их необходимо четко отделить от политики расширения организации".

Украинско - российские отношения складываются не лучше. "Мюнхенская" речь Владимира Путина стала отправной точкой для переформатирования российской внешней политики. Москва не скрывает, что намерена систематизировать и упорядочить свой внешнеполитический курс. Но речь президента России не исчерпывается глобальными вопросами будущего мироустройства. Она четко проектируется и на отношения Москвы с "ближним зарубежьем", в том числе и Украиной. В этой сфере следует ожидать изменений и корректировок уже в самое ближайшее время.

Однако уже сейчас можно в общих чертах обрисовать "новую политику РФ в СНГ". Ее суть сводится к следующим направлениям:

1. Продвижение "энергетической дипломатии". Во - первых, Россия выстраивает свою энергетическую политику в Европе таким образом, чтобы страны - транзитеры были выведены из активной игры. В Кремле делают ставку на прямой диалог с государствами, входящими в ЕС, в обход Минска и Киева. Во - вторых, Москва не отказывается от прямого давления на Белоруссию и Украину с целью обеспечить себе приемлемые условия для транзита. Также не следует сбрасывать со счетов использование "газового козыря" для продвижения российских интересов в странах СНГ.

2. Секьюритизация и милитаризация региона. Во - первых, Кремль заинтересован в том, чтобы удерживать зоны конфликтов на максимальном удалении от границ, что способствует повышению эффективности борьбы с наркотрафиком, международным терроризмом, нелегальной миграцией и прочими издержками глобализации. Во - вторых, следует ожидать инициативы РФ в сфере выработки совместной со странами СНГ стратегии безопасности. В - третьих, Россия, несомненно, попытается усилить свое военное присутствие на всем пространстве СНГ через модернизацию существующих и создание новых военных баз на Кавказе, в Украине и Центральной Азии.

3. Интенсификация развития интеграционных проектов "второго поколения". В этом формате интеграционные процессы - как на двустороннем межгосударственном уровне, так и в рамках СНГ, ЕврАзЭС, ОДКБ - носят вялотекущий характер и имеют тенденцию к угасанию. Поэтому от Москвы следует ожидать нового импульса на активизацию работы по созданию ЕЭП и развитию ЕврАзЭС. Кроме того, значительные перспективы Кремль видит в отношении Шанхайской организации сотрудничества. Российский МИД неоднократно указывал, что Российская Федерация заинтересована в "неконкурентном развитии интеграционных проектов на пространстве бывшего СССР". В перспективе речь может идти о формировании реального единого энергетического пространства или, по крайней мере, о выработке согласованной энергетической политики. Для России чрезвычайно важно использование транспортных коммуникаций, ресурсной базы стран Центральной Азии и сдерживание диверсификационных попыток Грузии, Азербайджана и Украины.Москва не намерена упускать из виду постсоветское пространство, скорее наоборот. СНГ станет одной из карт российской электоральной игры. Не надо быть политологом, чтобы по выступлениям лидеров российского политикума понять, что в Москве наметился политический консенсус ведущих партий относительно постсоветского пространства: формирование зоны ответственности РФ при поддержании слабых политических режимов в этих странах.

В основу политпрактики России на пространстве экс - СССР ложится "энергетическая дипломатия". Как утверждает архитектор нынешней российской энергетической дипломатии Станислав Жизнин, "в большинстве случаев энергетический фактор в советской дипломатии имел в первую очередь политическое, а не экономическое значение. Отсутствовала какая - либо целостная программа международного энергетического сотрудничества". Теперь Россия предлагает такую целостную программу. Работает эмпирический закон: средство политики, доказавшее свою эффективность, само становится субъектом политики.

Вот и сейчас в рамках комиссии Ющенко - Путин развитие негативных тенденций в украинско - российских отношениях лишь приостановлено. Спорные вопросы не решены. Не решен и вопрос об объектах Черноморского флота, аренде и субаренде участков крымской земли и многое другое. До сих пор непонятно, переведут ли ценовую политику в газовой сфере из разряда договоренностей между хозяйствующими субъектами в разряд межгосударственных соглашений.

Украинской власти следовало бы сделать выводы из своего же опыта и выстроить такие отношения с Москвой, которые максимально смягчили бы влияние российских "энергополиттехнологий".Украина претендует на статус регионального лидера в Балто - Черноморском регионе. И справедливости ради надо отметить, что у Киева есть некоторые ресурсы, чтобы его обеспечить. Но в ближайшем окружении у страны нет надежных "бескорыстных партнеров", которые бы согласились дружбы ради на усиление Украины в регионе. Не нужно это Вашингтону и Брюсселю.

Способна ли Украина адекватно ответить на внешние вызовы? Именно неэффективность центральной власти является для государства первым и основным "фактором риска" в сложившихся международных условиях. Второй - недиверсифицированная энергетика. Третий - желание определенных групп чиновников и бизнесменов "ловить рыбку в мутной воде": в нынешней ситуации нажиться на непрозрачной торговле ресурсами.

Если украинская власть в ближайшее время не локализует вышеуказанные "факторы риска" и не сможет выработать принципы политического консенсуса в вопросах реализации внешней политики, то стране придется иметь дело с резким усилением внешнего давления и, не исключено, кризисом национального суверенитета.

Виталий Кулик,

директор Центра исследований проблем гражданского общества