Владислав Иноземцев, директор Центра исследований постиндустриального общества

Повышение налогов допустимо только при условии общественного компромисса: бизнес и население соглашаются на некоторое повышение нагрузки, но и власть должна существенно ограничить непроизводительные расходы.

Одним из самых распространенных пожеланий, с которыми обращались и обращаются друг к другу редакторы литературных журналов, звучит: «Пусть сдохнут графоманы!» Сейчас, наблюдая за налоговой политикой российских властей, хочется воскликнуть: «Пусть сдохнут крохоборы!» - и прежде всего потому, что чуть ли не каждый день предлагаются новые меры, неспособные переломить ситуацию, но при этом, с одной стороны, подрывающие и так невысокое доверие предпринимателей и граждан России к «налоговой стабильности» и, с другой стороны, никак не стимулирующие экономический рост.

«Аккуратные» поборы

Не так давно Министерство финансов «предложило подумать» об «однопроцентном поборе» на бедность нашей бюрократии. В числе его идей - рост на один процентный пункт налогов на прибыль, добавленную стоимость, доходы физических лиц, имущество организаций, а также еще страховых взносов. Ранее предлагалось увеличить акцизы на табачные изделия, ввести акцизный сбор с реализации напитков с добавлением сахара и обложить НДС интернет-торговлю. Часто обсуждаются повышение дивидендов государственных компаний (но что под ними понимать, ведь недавно Игорь Сечин объяснил, что «Роснефть» формально к таковым не относится) и новые налоги на нефтянку. Мы уже видели появление «точечных» местных сборов на розничную торговлю и резкий рост кадастровых оценок ради перерасчета налога на недвижимость. Не только министры и губернаторы, но и сам президент пустился на поиски новых доходов, высказавшись в поддержку введения «курортного сбора» в размере 50-100 руб. с человека в день, подчеркнув (нельзя не отдать ему должного), что делать это стоит «очень аккуратно, не задирая платежи, незаметно для отдыхающих». В общем, власть в России, похоже, объединилась против бизнеса и населения, считая их всех «отдыхающими», и стремится «аккуратно» и «незаметно» их обобрать.

Да, всем понятно, что в казне не хватает денег, а большинство расходных статей (за исключением пенсий, разумеется) сокращению не подлежит. В то же время нужно, на мой взгляд, сравнивать выгоды от введения новых налогов с потенциальными издержками, которые могут быть этим вызваны.

Итак, начнем с потенциальных поступлений в бюджет. По расчетам Минфина, «однопроцентный побор» может принести федеральному бюджету от 170 до 324 млрд руб. в год, а акцизы и пересмотр налогов на поставщиков энергоресурсов - 670 млрд руб. уже в 2017 году. Как известно, Путин неоднократно говорил о том, что никакого повышения несырьевых налогов «по крайней мере до 2018 года» не предполагается. В самом оптимистичном сценарии, таким образом, казна получит около 1 трлн руб. в год при дефиците, который в первом полугодии превысил 1,5 трлн руб. Возможны и другие варианты - например, введение прогрессивной шкалы НДФЛ при установлении некоего необлагаемого минимума (но тут скорее богатые россияне «уйдут в тень», а на льготниках бюджет только потеряет). То же касается и предложения о распространении страховых сборов на все без исключения доходы. Иначе говоря, сегодня в распоряжении правительства нет идей, которые могли бы помочь сбалансировать бюджет: все предложения - это только паллиативные ходы, оттягивающие наступление проблем, но не решающие их.

Встречное движение

Поэтому все же, на мой взгляд, прежде всего властям следовало бы подумать не о доходной, а о расходной части бюджета. Сегодня более 20% всех расходов проходит по секретным статьям; почти 38% приходится на «общегосударственные нужды», а также расходы министерства обороны и внутренних дел. Реальный секвестр этих трех статей на 15% как раз дает искомый триллион в год. Вполне можно сэкономить и на государственных инвестициях: их мультипликативный эффект не очень велик, а злоупотребления в данной сфере огромны. Если применить все меры, то и за счет урезания расходов, и за счет введения некоторых новых налогов бюджет можно будет сбалансировать.

Иначе говоря, важнейшим принципом бюджетной политики в нынешней ситуации должен быть своего рода «общественный компромисс»: бизнес и население соглашаются на некоторое повышение налогов с условием, что правящая элита существенно ограничивает непроизводительное потребление и расходы, связанные прежде всего с контролем над самими налогоплательщиками. Обе стороны - и те, кто платят, и те, кто тратит, - должны пойти на уступки и отказаться от приблизительно равных сумм. Такого рода открытый диалог власти и общества, а не закулисные приготовления к взвинчиванию налогов стране вполне можно «продать», не вызывая серьезного возмущения «низов».

Где взять деньги

При этом если переходить к повышению налогов, то таковое должно действительно существенно менять налоговую систему и касаться не столько граждан, сколько крупных компаний.

Менее всего следует предпринимать действия, которые принесут бюджету «пять копеек», но могут вызвать очевидное народное недовольство. К этой категории относится и «курортный сбор» (куда проще потом выделить регионам небольшие субвенции), и введение налога на покупки в интернете (народу сейчас важно хоть на чем-то экономить), и акцизы на табак и soft drinks (дадут немного, но затронут миллионы). Основная тяжесть новых налогов, я думаю, должна прийтись на сырьевые компании: сегодня они существенно выиграли от девальвации, так как значительная доля продаж приходится на внешние рынки, чего нет практически ни в одной отрасли промышленности.

Радикальной мерой в таком случае было бы не повышение налога на прибыль или на имущество, а банальная отмена возврата экспортного НДС. В 2015 году в России было собрано 5,04 трлн руб. НДС от реализации товаров и услуг на внутреннем рынке и возмещено 1,98 трлн руб. начисленного НДС при вывозе товаров за рубеж. Отмена данной практики (за исключением, возможно, небольшого числа позиций потребительских и высокотехнологичных товаров) принесла бы в бюджет больше, чем все новации, предлагаемые сейчас Минфином. При этом тем самым были бы изъяты практически лишь дополнительные средства, полученные экспортерами из-за девальвации рубля. Никакие рассуждения о том, что крупнейшие сырьевики не построят нового трубопровода или не запустят нового месторождения, неактуальны: сейчас не время наращивать производство нефти и газа, да и остальных сырьевых товаров.

При этом было бы разумно действительно перейти к прогрессивной шкале подоходного налога, например доведя предельную ставку до 20-24%, и распространить страховые платежи на зарплату любого размера. В данном случае окажутся затронуты интересы лишь нескольких сотен тысяч человек, а не большинства населения страны, тем более тех, кто либо серьезно выиграл от сложившихся в государстве практик, либо сам работает на государство. Конечно, какая-то часть доходов может уйти в тень, но в любом случае выигрыш будет очевиден. Наконец, такая мера вполне укладывается в курс на обеспечение минимальной социальной справедливости в стране с самым неравномерным распределением богатства и доходов в мире. Можно предложить и другие меры, которые будут восприняты лучше, чем попытка обобрать тех, кто все же отважился поехать отдохнуть на отечественные курорты.

Одновременно необходимо сделать налоговую систему более ориентированной на развитие хотя бы тех отраслей, о которых постоянно говорят власти. Например, государство могло бы отказаться от любых налогов, кроме страховых платежей, с фермеров и переработчиков отечественного продовольственного сырья (эти сектора обеспечивают не более 1,5% доходов консолидированного бюджета, но обеспечивают работой 9,2% занятых в экономике россиян). Чисто психологический эффект от первого за годы «точечного» снижения налогов был бы намного большим, чем от всех субсидированных кредитов, предлагаемых аграриям и переработчикам.

Эмиссия для бедных

Наконец, следует задуматься и о возможности «эмиссионного» финансирования бюджетного дефицита. Минфин мог бы размещать дополнительные объемы государственных облигаций, а ЦБ - установить особый режим предоставления коммерческим банкам ликвидности под залог таковых. Подобная «программа количественного смягчения», рассчитанная на 600-800 млрд руб. в год, скажем на пять-шесть лет, не подорвала бы финансовой стабильности и не «раскрутила» инфляцию в условиях катастрофического сжатия спроса, зато позволила бы не повышать налоги и, таким образом, не убивать предпринимательскую активность. На мой взгляд, ошибочность предложений «Столыпинского клуба» состоит не в самой по себе идее эмиссии, а в том, что кредиты предлагается «заводить» в экономику через крупные предприятия и поддерживать выпуск продукции, которая не находит спроса. Стимулировать же спрос, то есть кредитовать Минфин для проведения той же индексации пенсий и повышения доходов низкооплачиваемых работников бюджетной сферы, было бы сейчас вполне разумно.

Иначе говоря, пришло время провести не столько очередную дискуссию о структурных реформах, защите прав собственности или экономической либерализации (все результаты подобных «глобальных» обсуждений уйдут в песок), а скорее о существенном реформировании бюджетной системы. Сегодня российская экономика существенно отличается от той, какой она была десять лет назад, но все изменения в финансовой системе страны сводились в эти годы к небольшим, но частым и запутывающим предпринимателей и граждан корректировкам. Возможно, настал час перейти от «выпиливания» очередного десятка миллиардов рублей на какую-то неожиданно появившуюся программу с помощью очередного экзотического сбора к системной трансформации подхода к налогам и бюджету, ведь нигде в мире нет экономического роста в условиях постоянного повышения налогов. Так стоит ли надеяться на его возобновление в России до отказа от нынешней «крохоборской» политики?