Уход в отставку секретаря казначейства (министра финансов) США Пола О'Нила (Paul O'Neill) и экономического советника Белого дома Лоренса Линдсея (Lawrence Lindsey), о котором было неожиданно объявлено в пятницу утром, произвел шоковое впечатление на финансовые рынки, хотя с различными последствиями. Валютный рынок действительно пережил большое потрясение. В пятницу вечером в Нью - Йорке доллар торговался на уровне $1,009 за евро, против $1,0009 накануне вечером. Реакцию валютного рынка определила резкость изменения ситуации и неизвестность в отношении того, какой будет валютная политика США с назначением нового министра финансов. Американский рынок акций, хотя и потрясенный, воспринял отставки положительно. Несмотря на интеллектуальные и профессиональные достоинства О'Нила, на Уолл - стрит его не любили. О'Нил пришел в правительство с поста главного исполнительного директора алюминиевой компании Alcoa (AA), которую он, кстати, успешно реформировал. "Промышленное происхождение" министра финансов вызвало настороженность и недоверие у финансовых рынков. В частности, когда О'Нил был назначен на этот пост в январе 2001 г., на валютном рынке возникли подозрения, что тот захочет поддержать американских промышленников - экспортеров и откажется от политики сильного доллара, проводившейся его предшественниками при президенте Билле Клинтоне (Bill Klinton) - Робертом Рубином (Robert Rubin) и Лоренсом Саммерсом (Lawrence Summers). На самом деле О'Нил не поддержал отечественных экспортеров. В 2001 г., когда
курс доллара по отношению к ведущим мировым валютам находился на уровнях многолетних максимумов, Национальная ассоциация товаропроизводителей США неоднократно писала письма в американскую администрацию, прося принять меры для понижения курса доллара, чтобы у них была возможность успешно конкурировать на зарубежных рынках. О'Нил реагировал жестко и с сарказмом, заявляя, что товаропроизводители должны улучшать свою конкурентоспособность не за счет национальной валюты, а повышая эффективность и качество производства. Уже хотя бы по этой причине "промышленник" О'Нил оказался чужим для промышленной Америки. Но своим для финансовой Америки он тоже не стал.