Новая генерация молдавской власти будет более зависима от воли США и ЕС, и, возможно, демократичнее. Но Владимир Плахотнюк не уйдет с поля.

Последняя новость из Кишинева: старое правительство Павла Филипа, не желавшее уходить, все-таки подало в отставку. Но Демократическая партия Молдовы (DPM) уже заявила, что не отказывается от идеи проведения досрочных выборов, считая их единственным выходом в сложившейся ситуации.

Общегосударственный кризис

То ли революция, то ли путч, то ли сильнейший политический кризис накрыл Молдову. Две оппозиционных, еще недавно непримиримо враждовавших партии - блок ACUM и PSRM - внезапно сумели договориться о временном союзе во имя единственной общей цели: отодвинуть от власти правящую DPM во главе с фактическим диктатором Молдовы, олигархом Владимиром Плахотнюком. Большинством в 61 мандат из 101 они сформировали коалиционное правительство. Все это я уже описал неделю назад.

Поскольку ничего общего, кроме желания отодвинуть от власти Плахотнюка, у участников коалиции нет, это правительство изначально было задумано как переходное. Иными словами, неспособность парламента сформировать работоспособное большинство на весь срок его каденции признана всеми партиями, вошедшими в его состав. Как следствие, досрочные выборы ими также признаны неизбежными. Вопрос лишь в том, с каким правительством войдет в эти выборы Молдова: старым, сформированным еще прошлым парламентом, который контролировал Плахотнюк, или новым, назначенным коалицией ACUM - PSRM, выступающей против Плахотнюка - то есть, на чьей стороне в итоге окажется админресурс?

Тогда DPM, заручившись поддержкой Конституционного суда, признала коалицию незаконной в связи с истечением сроков ее формирования. Как следствие, КС потребовал от президента Игоря Додона роспуска парламента, на что Додон ответил, что КС может лишь предоставить ему такое право, но не обязать. В ответ КС признал действия Додона антиконституционными и отстранил его от обязанностей президента, назначив в качестве и.о. премьера "старого" правительства Павла Филипа.

Так в Молдове возникло двоевластие: два правительства, старое - Павла Филипа, и новое Майи Санду, и два президента: всенародно избранный Додон и назначенный КС и.о.през. Павел Филип.

В теории последнее слово должно было бы остаться за Конституционным судом. Но КС Молдовы растерял уважение и доверие, являясь в последние годы послушным инструментом в руках любой власти. В настоящее время им оперирует Плахотнюк, а оба решения КС, на которые он опирается, приняты с очевидными и грубыми нарушениями. Это порождает ситуацию, когда, с одной стороны, КС вроде бы и должен быть священной коровой... но, с другой, если это сакральное существо выглядит как свинья и ведет себя по-свински, то, скорее всего, перед нами именно свинья. Гораздо существеннее то, что Плахотнюк удерживает за собой контроль над МВД - а как известно, при виде исправной амуниции все конституции совершенно презренны.

С другой стороны, правительство Санду мало-помалу признают в ЕС - правда, с большой осторожностью, ведь речь идет о том, чтобы "подвинуть" КС, а кроме того, если судить по новостям, в столице проходят митинги и контрмитинги, и Молдова балансирует чуть ли не на грани гражданской войны. В итоге, ПАСЕ, к примеру, дипломатично назвала новое правительство Молдовы "полностью работоспособным", но уточнило, что "будет ждать заключения Венецианской комиссии по правовым аспектам последних решений" и рассмотрит ситуацию в Молдове на своей очередной сессии. Но поскольку признание легитимности правительства Майи Санду автоматически ведет к признанию разложения Конституционного суда Молдовы - это заявка на признание серьезной, если не смертельной болезни всего молдавского государства.

Вместе с тем, не замечать того факта, что КС стал, по сути, прислугой при всемогущем Плахотнюке, уже невозможно.

Основной аргумент сторонников Плахотнюка - обвинение PSRM в пророссийской позиции, а также в желании федерализовать Молдову в рамках пресловутого "плана Козака". Формально это верно. Додон не раз публично озвучивал свою пророссийскую позицию - а в 2016 году новоизбранный тогда президент влип в нешуточный скандал, назвав Крым российским. Идею федерализации Додон поддерживает.

И "европейская" составляющая коалиции тоже засветилась рядом с Россией. Лидеров ACUM, Майя Санду и Андрей Нэстасе, спонсироваль фонд Open Dialog, который, как выяснилось, контролировали российские спецслужбы. Но ведь и Плахотнюк никогда не чурался сотрудничества с Россией. И именно DPM, а вовсе не PSRM, подписала с "Единой Россией" договор о межпартийном сотрудничестве.

Что касается федерализации Молдовы, то она уже состоялась де-факто. Плахотнюк в тесных бизнес-отношениях с приднестровским олигархом Виктором Гушаном, главой холдинга "Шериф" и фактическим диктатором непризнанного Приднестровья - в той же мере, в какой Плахотнюк - диктатор признанной Молдовы. Приднестровские фирмы без проблем регистрируются как молдавские и торгуют со всем миром. Молдова закупает у Приднестровья электроэнергию, выработанную на отжатой у нее и затем проданной россиянам МолдГРЭС. Не без помощи Плахотнюка и DPM год от года все более и более неприличным становится любое упоминание в Молдове о правах человека, нарушаемых в непризнанной ПМР. Дело дошло до того, что приднестровские спецслужбы свободно оперируют на правом берегу, вывозя в Приднестровье тех, кого пожелают, причем происходит это при явном попустительстве молдавских властей.

Так что, по сути, Молдова уже федерализована - и именно при Плахотнюке этот процесс достиг логического завершения. Молдова по факту включила сепаратистские регионы в свой состав, сохранив их структуры, то есть, совершила федерализацию, в попытке легализовать которую окружение Плахотнюка сейчас обвиняет Игоря Додона. Но легализацию федерального устройства Молдовы - еще раз подчеркну, не федерализацию, которая уже состоялась, а лишь введение в юридические рамки уже существующего положения дел - можно было бы только приветствовать. Хотя бы потому, что это ограничит сегодняшний беспредел какими-то писаными законами, к которым можно будет апеллировать. Недаром ведь, ох недаром к идее узаконенной федерализации так негативно относятся в непризнанном Приднестровье, власти которого привыкли к ничем не стесненной свободе рук.

Таким образом, делить молдавский политикум на "прозападных" противников федерализации и "пророссийских" ее сторонников принципиально неверно. Есть те, кто хочет закрепить сложившуюся ситуацию законодательно, понимая, что произвольно отменить ее невозможно - и те, кто хотел бы сохранить статус-кво.

Три группы молдавских элит: "европейский" Кишинев, Комрат - столица Гагаузии, признанной автономии в составе Молдовы и сепаратистский Тирасполь хотят и будут сотрудничать экономически друг с другом, а также с Россией. Часть из этих элит готова ввести ситуацию в законные рамки, тем самым не допустив скатывания к состоянию "большого Приднестровья" - территории беззакония под внешним управлением России. Другая же их часть желала бы вечной борьбы "за полную и бескомпромиссную европеизацию" прикрывающей вечное же сохранение неопределенного статуса Приднестровья, позволяющего осуществлять через него разного рода криминальную и полукриминальную экономическую деятельность. При этом, и те и другие - то есть, все сколь-нибудь влиятельные фигуры и в Молдове, и в Приднестровье желают сохранить за собой пространство для торга в ходе маневров между Россией и Западом, и закрепить за Молдовой роль "черного хода" между двумя мирами, который не закроют никакие санкции.

Что же касается молдавских избирателей, то значительная их часть также тяготеет к России. Кто-то тянется к ней по языковому признаку, кто-то видит в России привлекательное пространство для бизнеса или бизнес-партнерства, кто-то просто ностальгирует по СССР, потому что там он был востребован, а сейчас - нет. Причин много, и они весьма глубоки, так что вешать пророссийские настроения в Молдове исключительно на российскую пропаганду было бы неверно. И, коль скоро, эта страта людей имеет право голоса, то она и будет выбирать политиков, оперирующих пророссийскими лозунгами, а политики, желающие заполучить ее голоса, будут эти лозунги провозглашать.

Если же обратиться к персоналиям, то все молдавские политики, без каких-либо исключений, в той или иной степени в разное время и по разным поводам засветились в сотрудничестве с Россией - и это, кстати, само по себе не является уголовным преступлением.

А вот обвинения в адрес Плахотнюка в том, что при нем демократия в Молдове стала последовательно сворачиваться выглядят куда основательнее. Но, с другой стороны, а что же вы хотели? Единоличная власть, подмявшая под себя всех и вся, включая конституционный суд, неизбежно развращает ее носителя. К тому же начинал Плахотнюк при коммунисте Воронине, занимаясь отжимом в пользу воронинского семейства привлекательных бизнесов, так что он тот еще европеец и демократ. С такими европейскими демократами никаких "вежливых зеленых человечков" не надо.

Верхи не могут, низам наплевать

Обо всем этом я уже рассказал в прошлой статье. Но тема не исчерпалась. Разговоры о том, что Молдова находится на грани гражданского конфликта, заставили меня съездить на родину, чтобы на месте увидеть ситуацию.

Кишинев встретил жарой за 35, что, впрочем, не мешало горожанам заниматься своими делами. Но никаких признаков революции, двоевластия или государственного переворота в городе, на уровне его жителей, не наблюдалось. Все, кто спешил по своим делам, к вопросам политики были, мягко говоря, равнодушны.

Около правительственных зданий: Кабмина, МВД, КС, прокуратуры и еще нескольких расположилось по 7-8 палаток. Внутри, и рядом с ними страдали от жары "титушки Плахотнюка", в основном, тетки лет 40-50, явно привезенные из окрестных сел. По замыслу организаторов этих заслонов, они, при малейшей попытке членов правительства Майи Санду проникнуть в охраняемые здания, должны были встать железной стеной и супостата к государственному штурвалу не пропустить. По слухам, платят этим охранникам и охранницам по 500 леев (около $27) за день сидения, а координаторам вдвое больше. Но, с учетом всем известной жадности Плахотнюка, я в это, признаться, не верю. Леев по 200 в день - еще поверил бы, хотя и с трудом.

Охранители были вымотаны жарой, несчастны на вид, нисколько не агрессивны, но и к общению не склонны. Судя по всему, излишняя болтливость в их рядах наказывалась материально.

Никаких других признаков революции, гражданской войны и разрухи,кроме невозможности купить холодную минералку - ее раскупали из холодильников раньше чем она успевала остыть - на улицах Кишинева обнаружено не было.

Зато в сетевом пространстве кипела жизнь. Часть коллег, вовлеченная в информационно-военные действия, оказалась не в состоянии нормально общаться, по причине огромной загруженности, естественно - в офисах с кондиционированным воздухом. Невовлеченные собирали чемоданы, направляясь в отпуск.

Словом, никаких баррикад в Кишиневе нет и не ожидается. Все бои будут идти в телевизоре и соцсетях. Никто не выйдет на улицу за или против кого бы то ни было иначе, как за деньги. Общее же настроение читается явственно: "чума на оба ваши дома".

Такая безнадежная апатия - следствие полной деградации как молдавского государства в целом, так и института молдавской политики. Граждане Молдовы давно привыкли существовать с государством в параллельных мирах. По большому счету оно им уже почти и не нужно - разве что при надобности выправить загранпаспорт, чтобы уехать на заработки. Впрочем началось это с них, с граждан - с их безответственного голосования за тех кто их потом разочаровывал.

В поисках легитимности

В то время как ЕС вырабатывал осторожные формулировки о признании-непризнании правительства Санду, американский посол Дерек Хоган вернулся в Кишинев только на пятый день противостояния. Его возвращения ждали обе стороны. "Вчерашнее правительство" Филипа к приезду посла спешно приняло решение о выделении места под постройку нового здания посольства, вопрос о чем годами не сдвигался с мертвой точки; а также о переводе посольства Республики Молдова в Израиле из Тель-Авива в Иерусалим. Выглядело это как суетливое и глуповатое желание понравиться вслед уходящему поезду.

Хоган же встретился для консультаций с Игорем Додоном, отстраненным КС, и с председателем парламента Зинаидой Гречаной, хотя парламент и был объявлен распущенным и.о.през.Филипом, назначившим выборы на 6 сентября.

В целом, позиция США остается пока обтекаемо-осторожной: призывы к мирному разрешению конфликта и никакой конкретики. Но то, что именно к послу США обе стороны обратили свой взгляд в поисках легитимности - весьма показательно.

Судя по всему, и в США, и в ЕС, и в России все уже сделали свой выбор в пользу коалиции ACUM-PSRM. Причины столь редкого совпадения очевидны: Плахотнюк слишком укрепился у власти. Сильный же диктатор, да еще со склонностью к криминальным или околокриминальным операциям не нужен никому из внешних игроков, поскольку им слишком трудно управлять. Эти трудности проявились и сейчас: Плахотнюк ясно дал понять, что он не уйдет, не получив гарантий безопасности, и что пока он их не получит, он будет сопротивляться, игнорируя любые внешние решения и сигналы. Это тоже понятно: ему некуда деться, и речь идет о его выживании, не только политическом, но и физическом.

Впрочем, ни ЕС, ни США не хотят сшибать Плахотнюка с политического поля. Это сделало бы слишком комфортной жизнь олигархических кланов, оперирующих ACUM и PSRM. Плахотнюка им нужно лишь ослабить, превратив из вируса в вакцину, пригодную для прививки от излишнего эго его нынешних конкурентов.

Но смогут ли США поставить на Додона, пусть и "разбавленного" Санду с Нэстасе? Разве Игорь Додон не пророссийский президент?

Нет, не пророссийский. Хотя Додон и может выступать в пророссийском амплуа. Но только в том случае, если его не возьмут под покровительство США и ЕС - это раз, или чтобы удержать за собой свой нынешний электорат - два.

В этом и заключена важнейшая черта политического рынка всех постсоветских стран, где США, а паровозом за ними и ЕС, всегда ставят на сильнейшие фигуры, а Россия довольствуется аутсайдерами. Еще один вариант "любви к России" - прямая покупка политика - но и тут россиянам достается то, от чего отказался Запад. Если же очередная фигура слишком усиливается и теряет берега - кураторы из США организуют ее замену, ломая ей слишком большие возможности влияния.

Таким образом, приход ACUM-PSRM совершенно не означает пророссийский разворот Молдовы. Впрочем, пророссийская риторика Додона, скорее всего, сохранится. Но лишь по просьбе голосующих за Додона слушателей.

Компромисс найден

Есть еще одна важная деталь. Добившись признания своего правительства и отодвинув тем или иным способом Плахотнюка, блок ACUM-PSRM мог бы и не спешить с внеочередными выборами. Под предлогом того, что очистка аппарата от ставленников Плахотнюка потребует времени, он легко тянул бы с ними довольно долго, и мог бы, к примеру, назначить их за год до выборов в срок, просто для того, чтобы сохранить лицо каждого их участников блока перед своими избирателями.

Такой сценарий был бы сопряжен со слишком большими рисками для Плахотнюка, который, со своей крупнейшей, по факту, фракцией в 40 мандатов (30 ДПМ, 7 "Шор" и три независимых) оказался бы в новом парламенте вообще не у дел.

И вот Плахотнюк делает неожиданный шаг: правительство Филипа подает в отставку. Капитуляция? Нет. Уход старого правительства не отменяет ни решений КС относительно роспуска парламента и незаконности правительства Санду, ни решения и.о.през.Филипа о назначении досрочных выборов. Иными словами, это вовсе не капитуляция, а первый шаг к компромиссу. Какому же?

Как стало известно ДС из инсайдерских источников, между представителями ACUM-PSRM и Плахотнюка, через посредников-дипломатов состоялись тайные переговоры о создании третьего, "компромиссного" правительства, и немедленном назначении досрочных выборов. КС, в связи с уходом правительства Филипа, специальным решением восстановит полномочия уже распущенного парламента на одно заседание. На нем будет сформирована временная коалиция ACUM-PSRM-DPM, которая, в свою очередь, сформирует компромиссное правительство с представителями всех трех сил. Насколько можно судить по имеющейся информации Плахотнюк выторговал себе силовые ведомства, прежде всего, МВД и прокуратуру. Это гарантирует ему избрание в парламент и депутатскую неприкосновенность. При этом все - и Игорь Додон, и КС, и ACUM-PSRM, и DPM выходят из казалось бы тупиковой ситуации, полностью сохранив лицо.

Что же касается состава "внеочередного" парламента, который изберут 6 сентября, то он, скорее всего, будет похож на нынешний, находящийся в процессе роспуска. Однако позиции Плахотнюка в нем будут слабее. И это совершенно не исключает участия DPM в будущих коалициадах - напротив, делает его более вероятным.

Итак, Плахотнюка не сметают с доски, а лишь убедительно просят немного подвинуться. Новая генерация власти будет слабее, менее стабильна, и по этой причине лучше управляема со стороны США, и, отчасти, ЕС. В принципиальных вопросах политика Молдовы существенно не изменится. Ну, а Россия, как всегда, соберет группу парламентских аутсайдеров - тех, кто не пробьется в правящую коалицию, - и создаст новую пророссийскую оппозицию.