О переговорах с МВФ, о новых кредитах от Евросоюза, о госбанках, "Нафтогазе" и бюджетных рисках в интервью РБК-Украина рассказал министр финансов Александр Данилюк.

Год назад, в начале марта, украинские власти подписали обновленный меморандум с Международным валютным фондом, договорившись о продолжении кредитования. В начале апреля Украина получила от Фонда четвертый и пока последний транш по программе расширенного финансирования в один миллиард долларов, после чего стороны перешли в режим вялотекущих переговоров. И Кабинет министров, и Администрация президента просрочили с выполнением ряда условий, необходимых для очередного пересмотра программы и получения нового транша. Ключевые их них - повышение стоимости газа для населения и создание Антикоррупционного суда.

Если договориться с Фондом не удастся, у правительства могут быть проблемы с размещением еврооблигаций и получением макрофинансовой помощи от Евросоюза. О том, как проходят консультации с МВФ, о новых кредитах от ЕС, бюджетных рисках, о "Нафтогазе" и госбанках в интервью РБК-Украина рассказал министр финансов Александр Данилюк.

О макрофинансовой помощи ЕС

- Еврокомиссия утвердила новую программу макрофинансовой помощи для Украины. В декабре президент Петр Порошенко говорил, что Еврокомиссия предоставит Украине 1,8 миллиарда евро. О какой сумме идет речь сейчас?

- Предварительно утверждена программа в один миллиард евро. Но мы будем продолжать консультации с Еврокомиссией с целью найти возможность увеличить эту сумму. Здесь есть две стороны. С одной, макрофинансовая помощь должна соответствовать нашим потребностям. Мы рассчитали сумму, и вышли на 1,8 миллиардов евро. С другой стороны, мы также не можем не учитывать возможности Евросоюза. Всегда есть позиции двух сторон. Работа продолжается. Но пока речь идет о сумме около миллиарда евро.

- Какие условия должна выполнить Украина, чтобы Еврокомиссия выделила эти деньги?

- Сейчас мы находимся на этапе обсуждения условий новой программы, в которую могут войти невыполненные условия предыдущей программы. Среди них - и решение проблемы с проверкой электронных деклараций.

Ежегодно подается более полутора миллиона деклараций. Из них НАПК (Национальное агентство по противодействию коррупции, - ред.) успевает проверить всего пару сотен деклараций, потому что человеку быстро проверить такое количество документов тщательно невозможно. Для того чтобы сделать этот процесс более эффективным, нужно разработать и внедрить автоматический алгоритм проверки. Срыв выполнения этого условия в прошлом году привел к неполучению третьего транша от ЕС в 600 миллионов евро и серьезным репутационным потерям. Такова цена безответственности. Поиск финансовых компенсаторов и стабилизация ситуации потребовали значительных усилий как в декабре 2017 года, когда транш был сорван, так и в первые месяцы этого года.

- Сколько времени может потребоваться на окончательное утверждение программы и выделение первого транша?

- Мы рассчитываем на утверждение программы Европарламентом в июне. Это будет короткая программа, которая завершится вместе с текущей программой МВФ (программа МВФ заканчивается в марте 2019 года, - ред.). И основным предусловием выделения средств ЕС будет прогресс Украины в программе МВФ.

О сотрудничестве с МВФ

- В феврале в Киеве работала группа экспертов Международного валютного фонда. Удалось ли достичь прогресса в переговорах по ключевым вопросам - стоимость газа для населения и создание Антикоррупционного суда?

- Прогресс в результате визита достигнут по всем направлениям (с 12 по 16 февраля в Украину приезжала группа экспертов МВФ для технических консультаций с правительством, а не регулярная миссия Фонда, - ред.) Провели встречи со всеми участниками процесса. Сейчас продолжаются активные консультации с миссией Фонда в Вашингтоне.

- О деталях вы готовы говорить?

- Мы обычно не комментируем детали, пока нет окончательных результатов. Но прогресс я подтверждаю.

- Позиция МВФ по цене на газ - неизменна. Фонд последовательно настаивает на приведении цены для населения к рыночной, то есть - к полному паритету импорта. И под эти обязательства, в том числе, Украина получила предыдущий транш в апреле...

- Приведение цен на газ к импортному паритету - ключевая составляющая всей программы, а не только вопрос этого транша, наравне с пенсионной реформой, фискальной консолидацией, оздоровлением банковской системы, антикоррупционной реформой. Этот шаг создает условия для развития рынка газа, делает невозможным злоупотребления.

- В интервью РБК-Украина глава стратегической группы советников при премьер-министре Иван Миклош говорил, что в любом случае решение по цене на газ будет политическим. На техническом уровне переговоры продолжаются. Но решение все же придется принимать первым лицам страны - президенту и премьер-министру. Вы как министр финансов, который координирует переговоры с МВФ, видите готовность руководства страны уступать в этом вопросе и принимать непопулярные решения?

- У нас переговоры на высшем уровне проходят регулярно. Недавно была содержательная встреча в Давосе с директором-распорядителем МВФ Кристин Лагард и ее первым заместителем Давидом Липтоном (Кристин Лагард встречалась на полях экономического форума в Давосе с президентом Украины Петром Порошенко 25 января, - ред.). Кроме этой встречи, у меня с ними также было несколько индивидуальных обменов мнениями по актуальным вопросам сотрудничества в рамках Форума. Конечно, в итоге принятие решения - это политический уровень. Но 95% результата - это продуктивная работа с миссией в ежедневном режиме, ее позиция будет основополагающей.

О цене на газ и жилищных субсидиях

- Через месяц заканчивается действие постановления по специальным обязательствам для НАК "Нафтогаза". До 1 апреля будет решен вопрос с ценой на газ?

- Мы сейчас ищем решение. Пока не могу вам сказать о конкретной дате. Также важно понимать процесс: любое решение правительства, которое касается пересмотра тарифов, начнет действовать не ранее, чем через два месяца после принятия решения. Тарифы на основании решения правительства должны быть пересчитаны для каждой компании на рынке независимым регулятором - Национальной комиссией, осуществляющей госрегулирование в сфере энергетики и коммунальных услуг (НКРЭКУ, - ред.). Этот процесс требует времени.

- Плюс это и вопрос пересчета расходов госбюджета на жилищные субсидии в случае увеличения стоимости газа для населения, верно?

- Однозначно, любое решение по тарифам будет так или иначе влиять на объем субсидий.

- У Минфина есть рабочие расчеты, сколько потребуется дополнительно средств госбюджету на субсидии, если, скажем, тарифы вырастут на 10%, 20% или 30%?

- Мы просчитываем разные варианты. Но очень многое зависит от поведенческих факторов. Не все поддается прямым расчетам. Некоторые граждане, имея формальное право на субсидию, могут за ней не обратиться. Такие варианты возможны, и они были на практике. Например, это может быть связано с тем, что у людей есть дополнительные доходы, которые управления соцзащиты не видят. Поэтому точно предсказать сложно.

Давайте вернемся к истокам. Почему в программе был заложен переход на импортный паритет, при котором подразумевается существование единой цены? (Речь идет о единой цене для всех категорий потребителей на уровне импортного паритета - сейчас более 9 тыс. гривен/тыс. кубометров, тогда как во время действия спецобязательств НАКа, цена для населения и теплокоммунэнерго - 4942 тыс. гривен/тыс. кубометров без НДС, - ред.) Причем не только в этой программе, но и во всех предыдущих. Потому что рыночная цена необходима для либерализации рынка и создания конкурентных условий, а также для устранения возможностей для коррупции. А когда рынок развит, то конкуренция заставляет игроков на рынке снижать цены для конечного потребителя.

- В том числе по этой причине Украина так и не смогла завершить ни одну программу МВФ...

- Да, понимали цель, брали обязательства, но или не хватало политической воли принять необходимые решения, или вмешивались личные интересы. К чему приводит субсидирование НАК "Нафтогаза" деньгами налогоплательщиков? К тому, что НАК поставляет газ для всех по заниженной цене, свои потери компенсирует из госбюджета. Они дотируют, в том числе и тех, кто может себе позволить заплатить за газ. Когда же мы переводим на адресную субсидию конечных потребителей, мы можем уменьшить общую стоимость этих расходов для государства. Адресные субсидии касаются не ста процентов населения, а только тех, кто в них нуждается. Субсидии нужно ориентировать на граждан, а не на компанию. Так как субсидии выплачиваются за счет налогоплательщиков, они должны расходоваться максимально ответственно.

Кроме этого, существуют и другие нюансы. Например, сейчас НАК "Нафтогаз" перешел на консолидированную финансовую отчетность в рамках холдинга, которая позволяет компании взаимозачесть убытки одних дочерних компаний прибылью других, таким образом уменьшив уплату налогов в бюджет. Кроме этого, холдинг реализует масштабную инвестиционную программу. Это все приведет к тому, что планировать получение прибыли в бюджет от его деятельности не придется.

Перед нами стоит непростая задача - принять справедливое решение, чтобы это было приемлемо и реалистично для бюджета, а также обеспечить социальную защиту для населения и ускорить развитие конкуренции на газовом рынке. Но стоит отметить, что тарифы - вообще не вопрос, который должно решать правительство. Задача правительства - проводить реформы, которые позволят создать в стране конкурентный рынок газа, а не определять тарифы.

- НАК еще не представил правительству финрезультаты за 2017 год. Но есть информация, что компания может получить по итогам прошлого года отрицательный финансовый результат, и потому не заплатит в госбюджет дивиденды, на которые рассчитывает Минфин. Можете подтвердить или опровергнуть эту информацию?

- Это только подтвердит то, о чем я говорил ранее.

- И это риск для госбюджета? Как его компенсировать?

- Однозначно, это фискальный риск. Мы не волшебники, и работаем в рамках полномочий и сложившихся обстоятельств. Если это окажется действительностью, мы будем вынуждены искать механизмы компенсации этих потерь.

- В Стокгольмском арбитраже НАК отсудил у "Газпрома" по транзитному иску более 2,5 миллиардов долларов. Минфин рассчитывает получить от "Нафтогаза" часть этих денег в виде дивидендов и налога на прибыль?

- Мы рассчитываем, что значительная часть этих денег поступит в бюджет. Конкретная сумма выплаты в виде дивидендов или налога на прибыль будет рассчитана после отображения решения арбитража в финансовой отчетности "Нафтогаза" и аудита.

О госбюджете-2018 и рекомендациях МВФ

- У МВФ были вопросы к госбюджету на 2018 год. В Фонде считают, что его расходы завышены и не подкреплены реальными доходами. Но вы неоднократно говорили, что этот бюджет - реалистичный. Во время последней дискуссии с экспертами МВФ удалось ли развеять их сомнения?

- Бюджет реалистичный, но в процессе реализации появляются риски. На некоторые из них обращает внимание Фонд. Мы тоже их видим, но они пока теоретические. Например, в бюджете заложено 22 миллиарда гривен доходов от приватизации. Новый закон о приватизации уже проголосован (подписан на момент публикации интервью, - ред.), процесс запущен и надеюсь, что эти деньги в бюджет все-таки поступят. Но за выполнением бюджета, безусловно, нужно следить и, если необходимо, оперативно принимать решения, чтобы минимизировать риски. При этом важно не забывать, что внесение изменений в госбюджет ограничено исключительными условиями, четко предусмотренными Бюджетным кодексом.

- Например, если доходы по итогу квартала не выполнены на 15%?

- Это один из критериев. И я говорю не только о секвестре, а о любых изменениях в госбюджет в принципе. У нас в стране исторически сложилось, что после принятия бюджета сразу пытаются его поменять. Но с недавних пор условия изменения четко урегулированы Бюджетным кодексом. Если реализуются эти условия - у Минфина появятся права инициировать изменения, в том числе и учитывающие некоторые позиции МВФ. Сейчас рано об этом говорить. И Фонд тоже это понимает.

- То есть, поводов говорить о секвестре госбюджета пока нет?

- Нет.

- У МВФ еще в прошлом году, когда госбюджет пересматривали в июле, были вопросы к тому, как правительство распорядилось средствами, конфискованными у окружения экс-президента Януковича. Фонд считал нужным, - и я знаю, что в Минфине многие так думали - что деньги нужно направить на финансирование дефицита госбюджета. Но около 1,1 миллиарда долларов расписали на спецфонд госбюджета - оборону, дотации аграриям, сельскую медицину и многое другое. Политически это решение понятно. Экономически было ли целесообразно именно так распорядиться этой суммой?

- Часть средств от спецконфискации была распределена еще до момента ее получения. Это было заложено в госбюджете на 2017 год. Как раз на те нужды, которые вы назвали - часть на поддержку аграриев, на субвенцию социально-экономического развития, часть - на оборону. Решение о том, как потратить деньги, парламент принял почти за год до того, как их получили. И на эту часть спецконфискации у МВФ не могло быть замечаний, потому что они одобрили бюджет 2017 года.

Но по поводу остатка суммы, которая не была распределена, действительно у МВФ было свое мнение. И у Минфина тоже была своя четкая позиция - направить эти средства или на уменьшение государственного долга, что уменьшило бы стоимость обслуживания долгов и уменьшило бы риски для страны в будущем, или на погашение задолженности перед бизнесом по налогу на прибыль. Как вы знаете, бизнес заставляли делать предоплату налога, и часто таким образом бизнес переплачивал, и такая переплата аккумулировалась. Это деньги, которые государство, мягко говоря, "позаимствовало" в свое время. На начало февраля 2018 года сумма задолженности государства перед бизнесом составляла 19 миллиардов гривен. И наше обязательство эти деньги вернуть.

По своей сути спецконфискация - это единоразовые поступления в бюджет, поэтому тратить эти средства на расходы, которые необходимо финансировать из года в год, например, зарплаты - безответственно. Тратить на эти цели нужны деньги, которые генерирует экономика, иначе это - нерабочая система. В итоге было утверждено, что спецконфискация будет направлена на финансирование других разовых расходов. Мы выполняем это решение.

- Судя по отчету Госказначейства, около 8,5 миллиардов гривен из числа конфискованных не были потрачены в 2017 году. К примеру, около 2,5 миллиардов гривен не потратило Министерство обороны. Распорядители не успели освоить средства?

- Во-первых, сумма неиспользованных средств гораздо меньше - 4,1 миллиарда гривен. Во-вторых, тут вопрос не в том, "успели или не успели" освоить, а в том, насколько эффективно используются средства. Все должно делаться максимально подготовлено и эффективно, а не так, что год заканчивается, поэтому давайте сразу все "вбухаем" куда-то. Я отношусь нормально к тому, что часть денег не была использована. Хуже было бы, если бы их потратили неэффективно.

Кстати, что касается эффективности использования этих средств, то тут интересна позиция Генеральной прокуратуры. Сразу после конфискации денег Генеральный прокурор начал публично рассказывать, на что тратить эти деньги. Это совершенно не компетенция Генеральной прокуратуры, и такие комментарии можно расценивать как прямое давление на органы власти, ответственные за процесс. У каждого есть своя ответственность и компетенция, и каждый госорган должен действовать в рамках закона и своих полномочий.

Посмотрите какой "сюр" получается: Генеральный прокурор публично "поставил" задачу финансировать дороги. И сейчас начинает использовать Генеральную прокуратуру, чтобы проверить сделано ли то, что он сказал и насколько эффективно! А может ли вообще ГПУ ставить такие задачи? И как ГПУ может проверить эффективность использования средств, например, Министерством инфраструктуры? Похоже, ГПУ заблудилось во времени, лет так на двадцать семь. Там, где речь идет о государственных деньгах, не нужно устраивать истерик, и пиара тоже не нужно, даже если он "социальный".

- Недавно глава департамента спецрасследований ГПУ Сергей Горбатюк говорил, что есть риск того, что оффшорные компании, связанные с окружением Януковича, могут пытаться в международных судах оспорить конфискацию. И что деньги каким-то образом придется возвращать. Это правдоподобный сценарий?

- Подчеркиваю, что Генеральная прокуратура, конфисковав деньги, несет полную ответственность за эти действия. Деньги поступили в бюджет, теперь во исполнение закона о госбюджете, Минфин и другие органы власти должны обеспечить, чтобы эти деньги были эффективно использованы. Если риск, о котором говорят в самой Генпрокуратуре, действительно существует, меня как министра финансов это очень беспокоит. Мы не планируем такой сценарий. Но если он реализуется, вся ответственность должна лечь на ГПУ. Это их работа обеспечивать безупречное юридическое сопровождение процесса спецконфискации. Если решения ГПУ будут оспорены в международных судах, то нужно ставить вопрос о профессиональной непригодности не только отдельных следователей, но и генерального прокурора.

О новой программе МВФ и еврооблигациях

- В марте 2019 года заканчивается программа МВФ. Украина сильно отстает от графика по траншам и по пересмотрам программы. Если ли понимание, сколько сможем добрать по программе в течение оставшегося года, и на какую общую сумму рассчитывает Минфин?

- Если говорить с позиции Министерства финансов, нам важнее не количество и даже не сумма траншей, а прогресс в программе. Ни копейки из тех денег, которые привлекаются в программе МВФ, не идет на финансирование бюджета. Эти деньги идут в резервы Национального банка на укрепление национальной валюты. Чем больше резервы, тем стабильнее национальная валюта. Плюс, чем больше мы демонстрируем прогресс, а он измеряется решениями о выделении траншей, то тем сильнее сигнал для тех, кто интересуется инвестированием в страну, что мы успешно продвигаемся по программе реформ.

Из 17,5 миллиардов долларов программы мы на данный момент получили 8,5 миллиардов. Следующий транш должен быть порядка 1,9 миллиарда долларов. Это оставляет возможность для еще одного транша в этом году. Такие планы. Надеюсь, что это будет осуществлено. Гораздо важнее было бы, если говорить глобально, первый раз в истории Украины успешно завершить программу МВФ - ее срок истекает в марте следующего года.

- И говорить о подготовке новой программы?

- Посмотрим. Будут совершенно другие приоритеты и задачи. Ведь действующая программа сама по себе уникальная по условиям и по объемам. У каждой страны в Фонде есть своя квота. Мы свою квоту превысили в разы. Даже если мы будем обсуждать новую программу, мы будем делать это после завершения текущей.

- Сохраняет ли Минфин планы по размещению еврооблигаций на два миллиарда долларов в этом году? Это возможно, если не будет успешного пересмотра программы МВФ?

- Мы постоянно анализируем рынок и, очевидно, он чувствителен к прогрессу Украины в программе МВФ. Когда условия для выпуска будут выгодными - мы выйдем со своим предложением.

- В начале года Минфин активно выпускал ОВГЗ, которые покупали нерезиденты. Есть желание увеличить объем внутренних размещений?

- Приход нерезидентов - это в большей мере результат тех шагов, которые Министерство финансов делает для развития рынка гривневых облигаций. Мы собираемся расширять возможности для того, чтобы нерезиденты могли максимально просто инвестировать в наши внутренние гривневые инструменты.

О НБУ и госбанках

- В начале года нерезиденты завели около 300 миллионов долларов в страну для покупки облигаций. Как отметили в Нацбанке, это способствовало укреплению гривны. Но при всем этом все понимают, что при погашении бумаг инвесторы начнут покупать валюту и выводить ее за пределы Украины, что может оказать обратный эффект на курс гривны. Вы эти вопросы с Нацбанком обсуждаете?

- Естественно, мы находимся в постоянном диалоге с НБУ. Но, кроме прочего, хочу обратить внимание, что мы создаем рынок. Вместе с НБУ мы работаем над тем, чтобы рынок был предсказуем для инвесторов. И для этого мы расширяем наш инструментарий. У нас есть четкое понимание, что любые искусственные ограничения неприемлемы. Но для того, чтобы не создавать большие пики рефинансирования в течение года, мы ввели ограничения объема на короткие инструменты. Это нормально. Чем больше у нас инструментов, тем эффективнее. При продуманном и профессиональном подходе, мы можем решить проблемы, которые могут возникнуть в системе.

- НБУ должен принять решение по учетной ставке (интервью состоялось 28 февраля, а 1 марта НБУ поднял ставку до 17%, - ред.). Предыдущие решения регулятора, когда ставки росли, сказывались и на ставках по ОВГЗ. Возможно, вы ожидаете новые сюрпризы от НБУ? Насколько решения Нацбанка для вас понятны и предсказуемы?

- Настроение НБУ мы понимаем. И я также понимаю и ценю независимость Национального банка. Поэтому, в любом случае, это их ответственность. Ограничивать их в такого рода решениях мы не имеем права. Точно так же как и НБУ не может вмешиваться в нашу политику.

- Рассматривался вариант с повышением минимальной зарплаты в текущем году до 4100 гривен. Насколько это вероятно?

- По результатам первого полугодия будем принимать решение, учитывая реальные возможности экономики, рынка труда и бюджета. Я за то, чтобы этот вопрос решался максимально рыночно, а не административно. Это совершенно не означает, что повышение минимальной зарплаты - это однозначно плохо. Повышение минимальной зарплаты, в первую очередь, помогает нам бороться с теневой экономикой, так как увеличивает уровень, с которого уплачиваются налоги, уменьшая серую составляющую зарплат, где она присутствует. Но это только один из инструментов, и точно не панацея. Основным в борьбе с теневой экономикой является эффективная работа Государственной фискальной службы. Да, этого достичь гораздо сложнее, но и фокусироваться на кажущихся с первого взгляда простых решениях неправильно.

- Повышение социальных стандартов свойственно политикам перед выборами. К примеру, в конце февраля правительство приняло решение о повышении пенсий военным, хотя закон, позволяющий провести осовременивание, еще не принят. Но премьер-министр еще год назад пообещал, что пенсии у военных вырастут. И теперь это решение выглядит как популярная социальная политика. А есть ли вообще у бюджета ресурс для такого повышения?

- У Пенсионного фонда есть ресурс, чтобы обеспечить данное повышение. По расчетам мы видим, что Пенсионный фонд справится.

- Недавно вы презентовали стратегию развития госбанков. Среди прочего, она предусматривает частичную приватизацию Ощадбанка. Есть меморандум с ЕБРР, который планирует войти в капитал банка. Через госбанки выдавались кредиты предприятиям, на которые имели влияние те или иные политики. Разумеется, кредиты не обслуживались, из-за чего правительство вынуждено было докапитализировать банки. Если ЕБРР зайдет в Ощадбанк, станет понятен весь масштаб и виден ворох ранее накопленных проблем. И явно станет сложнее кредитовать госсектор, да и не только, на нерыночных условиях. Вы ожидаете, что действующая система будет препятствовать приватизации Ощадбанка?

- Будет. Я сторонник рыночного подхода и против скрытого финансирования бюджета. За такую практику налогоплательщики заплатили миллиарды в виде докапитализации государственных банков. Такой инструментарий должен быть максимально ограничен. Государственное финансирование должно быть максимально прозрачным и осуществляться через госбюджет, где прозрачность обеспечена соответствующими процедурами.

Госбанки должны работать на коммерческих принципах. Там должен быть аполитичный профессиональный менеджмент и наблюдательный совет, который обеспечит дополнительную защиту от политического вмешательства. В этих наблюдательных советах должно быть большинство независимых членов. Так должно быть и так будет. Именно таким путем мы идем, в частности, в случае с ПриватБанком. Думаю, клиенты банка доверяют банку и ценят качество услуг, которые они получают. В целом же задача министерства - чтобы банки работали максимально рыночно.

Сейчас в Верховной Раде находится законопроект (№7180), который предусматривает создание набсоветов в госбанках по новым принципам, когда большинство в них - независимые члены. И я хочу обратить внимание, что если в течение полугода не будут сформированы независимые наблюдательные советы для двух банков - Ощадбанка и Укрэксимбанка - нам придется пересматривать принятую стратегию. Должна быть гарантия, что банк будет управляться профессионально, и что стратегия будет реализовываться. Здесь важной является роль набсовета. Сейчас ни в Укрэксимбанке, ни в Ощадбанке не работает набсовет.

На заседании правительства, когда была утверждена стратегия госбанков, Кабмин также, выполняя функцию отсутствующего набсовета, утвердил стратегию Ощадбанка. Над ней очень серьезно работал Андрей Пышный (глава правления Ощадбанка, - ред.), весь менеджмент банка. Я видел, насколько они выложились в этой работе, они верят в конкуренцию, в свои возможности. Что касается Укрэксимбанка, он также должен обновить свою стратегию. И в соответствии со стратегией для всего государственного банковского сектора четко определено, каким банком он станет.

- Вы сейчас чувствуете политическое влияние на госбанки и Укрэксимбанк, в частности? Вы понимаете, что там происходит? Вопросов к его деятельности у Минфина нет?

- Вопросы есть. Вопросы касаются не только Укрэксимбанка. Но они решаются системно путем назначения независимых наблюдательных советов, контролем за реализацией стратегии на основании четких KPI (показатели эффективности, - ред.), решения ситуаций с проблемными кредитами.

Сейчас мы завершаем проект, который делаем совместно с японским правительством. В рамках проекта проводится комплексный анализ портфелей проблемных кредитов трех банков - Ощадбанке, Укрэксимбанке и Укргазбанке. По результатам работы, советник, который занимается проектом, даст рекомендации каждому из банков по дальнейшей работе с отдельными заемщиками. Это также позволит дать ответы на многие вопросы.

Но нужно не забывать, что когда речь идет о проблемных кредитах в государственных банках, то часто это касается именно кредитов, выданных компаниям, связанным с отдельными олигархами. Как я уже говорил на заседании Кабмина, возможно, нам стоит рассмотреть идею снятия банковской тайны с такого рода заемщиков. Это может стать для них своеобразным стимулом к более быстрому погашению задолженностей перед банками.

О политике и будущих планах

- На днях премьер-министр Владимир Гройсман сказал, что планирует участвовать в парламентских выборах. Вы о продолжении политической карьеры думали? Возможно, об участии в парламентских выборах с какой-то из политических сил?

- Я - министр финансов, и на этой должности у меня есть свои цели и задачи. Одна из них - вывести государственные финансы из-под влияния выборов. Сделать так, чтобы политики не могли манипулировать цифрами и раздавать невыполнимые обещания. Вторая задача - обеспечить финансовую стабильность страны, чтобы Украина имела возможность выполнить свои обязательства, как перед своими гражданами, так и перед нашими внешними партнерами, а также не потерять уже полученные результаты. Ведь жизнь не замирает на время выборов. От этого зависит, как наши граждане проживут этот год, и какой достанется страна победителям выборов.

Для меня также важно, чтобы те реформы, которые мы обозначили для себя, как приоритетные, тоже двигались. Помимо стабилизации ситуации и "пожаротушения", нам необходим прогресс в реформе Государственной фискальной службы, создание Службы финансовых расследований. Без этих изменений говорить всерьез об адекватном экономическом росте не приходится. Много времени уже потеряно и у меня практически не осталось толерантности по этим вопросам.

- Вы видите себя частью команды президента Петра Порошенко?

- Зависит от того, останусь ли я в политике, а также от платформы и состава команды.