Выборы в Киеве не заставили Леонида Черновецкого нарушить свой обычный распорядок дня - на избирательном участке он появился в воскресенье около 15 часов, разговаривал тихо и медленно. Он даже молча пережил страдания, связанные с тем, что журналисты получили возможность сфотографировать его слева, что категорически запрещено правилами жизни действующего мэра.

В ожидании Черновецкого на пороге избирательного участка собрались его первый заместитель Анатолий Голубченко и руководители Печерского района.

Чиновники переговаривались друг с другом - Голубченко рассказывал о потрясении, которое его ожидало утром.

- Вы представляете, прямо возле моего избирательного участка в самом центре города куча мусора! Это просто ужас!

Руководители района восприняли эту новость как призыв к действиям. Заместитель председателя районной администрации Алексей Евлах тут же набрал мобильный и по - деловому приказал в трубку:

- Пусть Кузьменко немедленно приедет и все уберет!

В свою очередь, глава Печерской райадминистрации Сергей Сущенко провел последний инспекционный обзор территории перед приездом мэра. В пяти метрах от входа в участок он увидел в кустах старую газету. Сущенко подошел к ней и поднял, чтобы она вдруг не попала на глаза Черновецкому.

В ожидании городского главы начала собираться свита. К компании присоединился медиа - советчик Черновецкого Казбек Бектурсунов, который поделился первыми итогами выборов, опираясь на данные закрытых экзит - полов.

- У Луценко полный разгром! Он не пройдет в Киевсовет. Сначала он лажанул президентскую партию, а теперь и себя, - рассказал Бектурсунов Голубченко.

Первым на избирательный участок прибыл сын Черновецкого Степан. Мимо центрального входа проехал спортивный "Макларен Мерседес", владелицей которого является мать Степы. Очевидно, чтобы не привлекать внимание, сын мэра остановился в метрах пятидесяти, а расстояние назад преодолел пешком.

Почти сразу прибыл эскорт мэра. Сам он сидел на пассажирском сидении "седьмой" БМВ, за рулем которого находился секретарь Киевсовета Олесь Довгий. Поскольку все места вдоль бордюра были заняты другими машинами, молодой Санчо Пансо мэра не придумал ничего лучшего, чем припарковаться во втором ряду.

Черновецкий открыл дверцу и стал медленно, как он это умеет делать, выходить из машины. Довгий и Черновецкий - младший расцеловались. Отец только некоторым пожал руку.

- Желаю вам здоровья, - бросилась к мэру явно представительница его электоральной группы бальзаковского возраста.

- Ой, я уже весь состарился с вами! - ответил Черновецкий.

Мэр зашел на участок и направился к своему столику.

- Явка на выборах маленькая, - шепнул Степан Черновецкий Олесю Довгому за спиной у отца.

- Это хорошо для нас, что явка маленькая, - закачал головой Довгий.

Черновецкий - старший показал свой паспорт членам комиссии, за что получил на руки два бюллетеня.

- Смотри, первый бюллетень - надо голосовать за наш блок, а второй - за тебя, - объяснил Степан отцу - мэру.

- А что мне теперь делать? - спросил Черновецкий у членов комиссии.

- Идите обязательно в кабинку и поставьте пометку на том, за кого вы хотите голосовать.

- А что ставить? - не понял Черновецкий.

- Как что? Крестик или галочку, - удивилась девушка.

- А можно я галочку поставлю? - еще раз спросил Черновецкий у членов комиссии так, будто все последнее время он где - то отсутствовал.

Увидев беспомощность Черновецкого, Довгий нашел в бюллетене те названия, за которые должен был проголосовать мер, и стал держать их пальцем.

- Я понял, - ответил Черновецкий.

Он зашел в кабину, а когда вышел из нее, то попал под обстрел фотовспышек журналистов. Поскольку урна для бюллетеней стояла посреди узкого коридора, то пресса окружила Черновецкого с обеих сторон. Так было нарушено главное правило киевского мэра - не фотографировать его слева.

Черновецкий долго складывал свои бюллетени в трубочку, а потом начал их засовывать в щель урны.

- Леонид Михайлович, посмотрите на нас! - закричали журналисты, стоявшие по правую сторону.

На лице Черновецкого расплылась улыбка, он повернул корпус и сложил пальцы в победном жесте V.

- Я хорошо спал. Я абсолютно не волнуюсь о том, что будет дальше, - сказал Черновецкий, делая паузу перед каждым новым предложением. - Сегодня обычный день. Хороший день. День Киева.

- Почему вы только после обеда пришли на участок? Решили выспаться? - спросили журналисты.

- Я не волнуюсь, я уверен в правильности многих шагов, - снова начал повторять Черновецкий, но потом до него дошло, что прозвучал другой вопрос. - Я всегда работаю, и я вообще по натуре трудоголик. Я такой человек, который не может провести день, чтобы не заниматься делами.

- Виталий Кличко заявил, что собирается послать вас в политический нокаут... - пресса пыталась растормошить мэра.

Его лицо стало серьезным, уголки рта опустились вниз, а глаза мэра начали вылезать из орбит.

- В моем лексиконе нет слова "политический нокаут", - Черновецкий вращал глазами со стороны в сторону. - Я хорошо отношусь к спорту.

- И вообще, мне нравится бокс. Сегодня я смотрел бокс. Это очень познавательно. Но это немного другое, чем то, чем я занимаюсь. Я боксом не занимаюсь, - Черновецкий отвечал короткими предложениями.

- Леонид Михайлович, благодарю вас за все, - подошел к мэру пенсионер.

- О, давайте с вами обнимемся! - предложил мэр.

Уже сев на пассажирское сидение в машине Довгого, Черновецкий опустил стекло и высунул руку с большим пальцем вверх. Это должно было символизировать победу. Говорить на языке жестов в этот день у него получалось намного легче.

Виктор Чивокуня