Авторизация

Ім'я користувача:

Пароль:

Новини

Топ-новини

Фінансові новини

Фінанси

Банки та банківські технології

Страхування

Новини економіки

Економіка

ПЕК (газ та електроенергія)

Нафта, бензин, автогаз

Агропромисловий комплекс

Право

Міжнародні новини

Україна

Політика

Бізнес

Бізнес

Новини IT

Транспорт

Аналітика

Фінанси

Економіка

ПЕК (газ та електроенергія)

Нафта, бензин, автогаз

Агропромисловий ринок

Політика

Міжнародна аналітика

Бізнес

Прес-релізи

Новини компаній

Корирування

Курс НБУ

Курс валют

Курс долара

Курс євро

Курс британського фунта

Курс швейцарського франка

Курс канадського долара

Міжбанк

Веб-майстру

Інформери

Інформер курсів НБУ

Інформер курс обміну валют

Інформер міжбанківські курси

Графіки

Графік курсів валют НБУ

Графік курс обміну валют

Графік міжбанківській курс

Експорт новин

Інформація про BIN.ua

Про сайт BIN.ua

Реклама на сайті

Контакти

Підписка на новини

Максим Нефьодов: Большинство госпредприятий, которые будут продаваться, - не "кладезь с золотом", они в сложном состоянии

10:18 18.10.2017 |

 

В собственности Украины находится 3,5 тысячи государственных предприятий, большинство из которых достались нашей стране еще с постсоветских времен. Ежегодное обслуживание всех госпредприятий обходится бюджету и, соответственно, налогоплательщикам в несколько миллиардов в год. Большинство из госкомпаний убыточны, их активы устарели, а необходимость их деятельности остается под вопросом. Понятная и справедливая приватизация может привести в нашу страну иностранных инвесторов и подстегнуть экономический рост. Но движение правительства в этом направлении сталкивается с сопротивлением системы, что превратило приватизацию в Украине в вялотекущий бесконечный процесс.

О том, как сдвинуть его с мертвой точки, какие активы пока лучше оставить в госсобственности и почему, в интервью УНИАН рассказал заместитель министра экономического развития и торговли Максим Нефьодов.

Максим, первый вопрос – чем так важна для Украины масштабная приватизация и какой, по ее итогам, должна стать доля госсектора в экономике страны?

Приватизация важна по ряду причин. Первое: в Украине аномально большое количество госпредприятий – только под управлением центральных органов власти их почти 3500. Эти госпредприятия вымывают деньги налогоплательщиков и мешают развитию здоровой конкуренции. А такое неэффективное использование ресурсов ведет к коррупции. Создается замкнутый порочный круг, который если не разорвать, то он будет продолжать высасывать из госбюджета средства и препятствовать привлечению инвестиций.

Второе: приватизация – огромные инвестиционные возможности. Это гораздо более понятная стратегия, чем начать что-то делать в чистом поле. Есть государственные активы, которые требуют правильного управления и модернизации, нужно только их реформировать и вложить средства – и все продуктивно заработает. Поэтому приватизация – одна из самых благоприятных сфер для привлечения инвестиций.

Доля госсектора в экономике Украины за шесть месяцев этого года немного сократилась – до 15,8% с 16,5%. Тем не менее, ее размер аномально большой, если сравнивать с любой другой страной, кроме КНР. Еще Япония – особый случай, с учетом кросс-владения, когда государство владеет бизнесом, а бизнес владеет государством. Наша задача – до 2020 года снизить долю госсектора до 6%. Возможно, это достаточно амбициозно, но реалистично, если над этим работать.

Доля госсектора в первом полугодии снизилась за счет продажи каких-то активов?

Она снижается, скорее, эволюционно. Бизнес растет и развивается гораздо лучше, чем госсектор. Хотя, в прошлом году он впервые стал прибыльным за все время независимости страны. Но если корректно посчитать все скрытые субсидии, дотации, увеличения уставного капитала, льготные тарифы, то у меня складывается впечатление, что госсектор с начала 90-х годов никогда не был прибыльным.

За всю историю Украины не было продано ни одного крупного объекта, за исключением «Криворожстали». По разным оценкам, за 26 лет независимости удалось реализовать только 3% гособъектов. Что мешало и продолжает мешать приватизации?

Я не думаю, что продано всего 3% госпредприятий, подавляющая часть частного бизнеса как-то произошла из государственной собственности. Массовая приватизация в 90-х состоялась, просто она не была завершена и значительное количество активов осталось в руках государства. Можно много критиковать приватизацию 90-х, она действительно, с технической и этической точек зрения, проводилась неидеальным способом. Можно говорить, что это было грабительское накопление капитала. Кто был сильнее и хитрее, тот, в итоге, остался с чем-то, а люди, которые не знали ценности приватизационных сертификатов, продавали их за бутылку водки. И все же приватизация состоялась.

Значительных успехов с тех пор не было. Государство продает по мелочи, из крупных объектов, конечно, самый известный – «Криворожсталь».

Почему это происходит так медленно? Есть несколько объяснений. Во-первых, причина философского характера. В целом, в Украине общество патерналистское, даже обсуждение в Фейсбуке это демонстрирует. Все время кто-то приходит к власти и начинает говорить: «Это вы плохо управляли». Мол, когда-нибудь будут достойно руководить, придут честные, мотивированные люди, которым не надо будет платить большую зарплату, тем более, что это не срабатывает. Но реальность отличается. Государство за 26 лет ничего не смогло сделать со своими активами, они только сосут деньги из налогоплательщиков, к тому же, они потихоньку отмирают – каждый год около сотни госпредприятий прекращают свою деятельность. Люди платят из собственного кармана за роскошь обсуждать эту ситуацию в Фейсбуке. В этом году госсектор был прибыльным благодаря топ-5 предприятий, которые имеют суммарную прибыль больше, чем сектор в целом. Продолжать оплачивать это пиршество духа как-то странно.

 

Вторая причина – законодательство. Оно родом из бурных 90-х и не отвечает потребностям времени. Если мы хотим продать (а мы не продаем Apple, Google или Tesla, мы продаем, в основном, постсоветские убыточные предприятия с не очень качественным менеджментом), то нужно постараться это сделать, а не создавать препятствия для инвесторов.

И третье – жизнеспособность Фонда госимущества как органа, который отвечает за приватизацию. В него заложили определенный конфликт интересов: он, с одной стороны, активами управляет, с другой – должен их продать. Понятно, что у тех, кто управляет, душа не очень лежит к продаже. Кроме того, эти люди никогда в своей жизни не проводили массовой приватизации, не продавали за год 500 предприятий, а нам надо продать больше, то есть каждый рабочий день по два предприятия. А все процессы и люди заточены под то, чтобы продавать по предприятию в месяц, но мы даже этого не делаем.

Все три проблемы нужно решать.

И как вы их решаете?

Для борьбы с популизмом надо активно заниматься и пропагандой, и разъяснениями. К примеру, мы регулярно выпускаем аналитический отчет ТОП-100, чтобы продемонстрировать реальное положение вещей. Разработали и подали в Верховную Раду законопроект о приватизации, призванный осовременить законодательство в этой сфере. Он уже прошел профильный комитет, надеюсь, что в этом году его все-таки примут. И третье. Я не хочу со стороны комментировать происходящее в Фонде госимущества, это - неэтично. Но знаю, что они пытаются модернизироваться, понятно - как любому госоргану им это сделать трудно.

Вы видите какой-то прогресс в работе Фонда госимущества?

Какой-то прогресс однозначно есть. Но, повторюсь, реформировать любой госорган очень трудно. В Фонде госимущества двигаются в этом направлении: сделан обзор всех активов, которые выставляются на приватизацию, сотрудничают с нами в подготовке пилота по малой приватизации, научились работать с иностранными советниками, в частности, по подготовке к продаже «Центрэнерго». Достаточно ли этого? Однозначно нет, надо работать быстрее.

Летом Минэкономики обнародовало перечень подлежащих приватизации госпредприятий. Список окончательный?

Мы провели операцию «триаж» - сформировали перечень всех госпредприятий под управление центральных органов власти. До этого государство не знало, сколько у него активов. Но мы не исключаем, что парочка предприятий «затерялась», они просто мечтают, чтобы о них все забыли. Это - сложная история, у нас госпредприятия не такие, как на западе.

Эти активы - с советских времен. Во многих случаях вопрос даже не в том, зачем они нужны в государственной собственности, а вообще зачем они нужны. Плюс, любой бюрократ хочет, чтобы активы прирастали - больше полномочий, а для коррупционера - больше возможностей украсть. «Триаж» был очень болезненным, потому что каждый госорган утверждал, что перечисленные предприятия должны быть государственными. Но все, если спросишь, выступают «за» приватизацию. Все говорят: надо приватизировать, как можно так жить, начните с Иванова. А ты говоришь: так у тебя же есть предприятие, которое занимается уборкой министерства. Найми уборщиц в штат, закажи клиринг. На что отвечают: вы не понимаете, это - секретный режимный объект, они хорошо убирают, с ними всегда можно договориться.

У нас есть прекрасное госпредприятие, которым управляет Министерство молодежи и спорта - «Ансамбль «Балет на льду». Знаете, что оно из себя представляет физически? Рядом с торговым центром «Гулливер» есть не введенное в эксплуатацию здание, это и есть данное предприятие. Можно ли его приватизировать? Вам отвечают - нет.

Кроме того, существуют болезненные вопросы, решение которых иногда требует перестройки целых отраслей. Есть рынок, где доля государство 10%, там, понятно, можно все продать. А что делать с сегментами, в которых на государство приходится 90%? У некоторых из этих предприятий недвижимость стоит гораздо больше, чем бизнес. Необходима программа выхода из такой ситуации.

Все ли заявленные предприятия будут выставлены на продажу?

К приватизации мы отнесли примерно 900 предприятий, те, которые, по нашему мнению, нужно продать прямо сейчас. Примерно 1255 предприятий уже не функционируют, но у них имеются активы, к примеру, в зоне АТО или Крыму. Есть предприятия стратегические, которые, в ближайшем будущем, не будут продаваться.

Речь идет не только о безопасности государства, но и том, что, в принципе, приватизировать такой объект представляется мало реальным - для этого нужно создавать целую инфраструктуру. Например, железные дороги. Конечно, они могут быть частными, как в США. Но для этого нужен независимый регулятор, который будет определять тарифы, ставки, нужно принять кучу законодательства, чтобы все работало, расписать план либерализации и по нему двигаться. Нужно изменить физически инфраструктуру, потому что она не заточена на конкуренцию, в ней есть узкие места.

 

Есть еще предприятия, которые нельзя продавать, но можно передать в концессию – порты, терминалы аэропортов.

Есть ряд активов с советских времен, с которыми сложная ситуация - в мире, как правило, они негосударственные. Например, Национальная опера. Мы не можем ее продать, это с культурной точки зрения выглядит безумно, но нет прецедента, чтобы такие объекты в мире были самоокупаемые. При этом считается, что с цирками ситуация может быть другой…

Расскажите, что изменит принятие закона о приватизации?

Вместо 7 законов о приватизации у нас будет один. Плюс, у нас остается еще отдельный закон, который регулирует приватизацию госбанков. На замену множества групп, на которые делились госпредприятия, создаются только две - большие и малые активы. Малые будут приватизироваться через электронные аукционы, выставляться на продажу без особой подготовки и продаваться по принципу реализации активов Фонда гарантирования вкладов физлиц. Крупные предприятия, их порядка 50-60, должны продаваться, если не хватает внутренних ресурсов, на аутсорсе, с привлечением инвестиционных советников. Еще одно новшество – можно будет использовать английское право для договоров, чтобы инвестор чувствовал себя более защищеным.

Что осуществлено из запланированного на этот год?

На 2017 год было запланировано привлечь от приватизации порядка 17 миллиардов гривен, сегодня Фонд госимущества выручил порядка 3,2 миллиарда гривен, из которых большая часть приходится на продажу миноритарных пакетов облэнерго. С одной стороны, значительный рост, по сравнению с прошлым годом, с другой - до 17 миллиардов не дотягиваем. Крупные объекты, о которых всегда идет речь, когда говорят о приватизации, не были выставлены на торги. Есть еще надежды на «Центрэнерго», процесс идет. Продажа «Одесского припортового завода» точно переносится на следующий год. То есть, с точки зрения выполнения плана, ситуация выглядит неприглядно. Мы работаем над тем, чтобы ликвидировать узкие места законодательства, и, надеюсь, что Фонд госимущества занимается ростом собственной способности активно продавать.

Управляющий директор ЕБРР в странах Восточной Европы и Кавказа Франсис Малиж назвал приватизацию в Украине одним из самых больших провалов, а продажу облэнерго проведенной не по международным стандартам и не в интересах государства. Вы с ним согласны?

По большому счету, корень упомянутой приватизационной истории уходит в далекое прошлое. Это пример того, как неправильное законодательство не позволяет государству максимизировать цену активов. Не имеет смысла продавать 75+1 процент акций актива, оставляя 20% или 25% в управлении государства. Кто готов заплатить большие деньги за пакет акций неликвидного предприятия, где вашим партнером будет крупный олигарх, который при этом управляет вертикально интегрированным бизнесом и гипотетически имеет возможность переносить профитцентр по собственному желанию? Надеяться, что он будет платить дивиденды? А если не будет? Создать в этих условиях здоровую конкуренцию - нереально, хотя бы эти компании были бы публичными и их акции котировались на бирже. Но этого же нет.

Можно ли их было продать принципиально лучше? Честно говоря, сомневаюсь, как бывший инвестбанкир. Наша задача сейчас не повторять случившегося.

После принятия законодательства о приватизации в нашу страну придут иностранные инвесторы? Вы видите интерес с их стороны?

Конечно, интерес есть. В любом случае, продажа любого актива - это вопрос цены и маркетинга. Большинство госпредприятий, которые будут продаваться, не «кладезь с золотом», они в сложном состоянии. Конечно, у нас есть такие активы, как «Турбоатом» - прибыльное, хорошо растущее предприятие, интерес с которому точно будет со стороны стратегических инвесторов. Но подобных - единицы. Главная задача приватизации – не получить максимальную стоимость, а найти стратегического инвестора, который будет дело развивать, создавать рабочие места, платить налоги, увеличивать экспорт и так далее.

Как бывший инвестбанкир могу сказать, что не существует гарантированного способа продать предприятие. Его нужно продавать максимально качественным способом, эффективно рекламировать, менять условия продажи, если приватизация не получается.

Как вы будете бороться с искусственным завышением цены на продаваемые активы?

Именно для этого мы и хотим, чтобы приватизация малых объектов стартовала с балансовой стоимостью. Если аукцион не удался, дальше идти по принципу голландских аукционов - цена будет опускаться, пока объект не купят. А крупные предприятия передать для приватизации инвестиционным банкам. Они получат свои бонусы только в случае успешной продажи, поэтому у них не будет мотивации завышать цену.

Вы будете привлекать украинские инвестиционные банки?

Если говорить о небольших объектах, то да - это будут отечественные банки. Если говорить о больших активах, то мы, в первую очередь, рассчитываем на привлечение иностранного инвестора и, соответственно, иностранные инвестбанки.

Те предприятия, которые останутся в собственности государства, будут реформированы?

Те, активы, которые государство в среднесрочной перспективе оставит в своем управлении, должны работать по принципам Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) – по принципам работы госпредприятий, считающихся в мире золотым стандартом. Они очень простые - нельзя в одних руках держать и политику, и управление. Правила работы госпредприятий должны быть такими же, как и для частного сектора. Иначе ничего не получится.

Как вы оцениваете результаты работы ProZorro?

Наверное, оценивать должен не я. Контроль и мониторинг закупок ведут гражданские активисты. Если государство будет за это отвечать, то вы каждое утро будете слышать, как Максим Нефьодов хорошо сегодня поработал. Но, все же, мое мнение о работе ProZorro – идет нормальный эволюционный процесс. По сравнению с тем, что было еще три года назад, разница космическая. Хотя, ситуация еще не идеальная, мы изнутри видим много проблем. Некоторые из них нельзя решить электронной системой, для этого нужны другие инструменты или надстройки. Мы уже вышли за пределы изведанного, практически во всех направлениях являемся передовиками в мировом плане. На сегодня у нас огромный план как законодательных изменений, так и развития самой системы.

Есть ли географические различия в результатах внедрения ProZorro?

Глубоких географических различий нет. Есть регионы, где большие бюджеты, соответственно, там более активно работают. Днепропетровская область - одна из лидеров. Мариуполь также активно занимается закупками. Естественно, что по концентрации - лидер Киев, здесь находятся офисы крупных госпредприятий и закупки формально приходятся на столицу, да и бюджет города достаточно большой. У нас есть отдельные бастионы сопротивления реформе - Кривой Рог, Черкассы, но, за небольшими исключениями, разница не носит устойчивого характера.

Как избежать «серых» схем при госзакупках, например, дробление госзакупок на допороговые, прописывание условий тендера таким образом, чтобы победить в нем могла конкретная фирма, причем с ценой выше, чем у реальных конкурентов. К примеру, несколько лет идет потоком информация, что братья Дубневичи монополизировали определенные госзакупки для «Укрзализныци». И ProZorro им не мешает…

По поводу борьбы с разбитием на «допороги». Инфляция и так делает свое дело, постепенно этот механизм становится все менее интересным. Надо понимать, что у нас и так самый низкий порог в Европе - менее 8 тысяч долларов, снижать его уже некуда. Мы заканчиваем разработку законопроекта, который делает использование электронной системы в «допогорах» обязательной, в этом году принять его парламент не успеет, но подать в Верховную Раду постараемся.

Относительно специфики выписывания условий тендера под кого-то. Это - сложный философский и неоднозначный вопрос. Сказать, выписана ли документация от «Укрзализныци» по какому-то очень сложному техническому виду товаров под кого-то определенного, ни вы, ни я не можем, это требует инженерной подготовки, знаний реалий рынка. Поэтому наша задача - обеспечить людей инструментами реагирования.

Мы в работе системы сильно полагаемся на жалобы. Процент их растет, но он все равно очень маленький – 2%. Надо больше жаловаться. Также можно составлять примерную спецификацию, когда собираются поставщики и представители ассоциаций и вырабатывают единый недискриминационный стандарт. У нас уже есть более сотни таких спецификаций.

Гендиректор компании-конкурента Дубневичей, «Механики», например, уверяет, что своими жалобами на действия братьев Дубневичей и руководства «Укрзализныци» засыпал все министерства и, особенно, ваше. Неужели на глаза не попадались?

Жалобы надо подавать через процедуру в АМКУ, а не в министерства. Есть же процедура обжалования. Поэтому мне – нет, на глаза не попадались.

Ксения Обуховская

 

ТЕГИ

Курс НБУ на сьогодні
 
за
курс
uah
%
USD
1
38,9744
 0,1746
0,45
EUR
1
42,4470
 0,2018
0,48

Курс обміну валют на вчора, 10:45
  куп. uah % прод. uah %
USD 38,5222  0,15 0,38 39,0548  0,15 0,39
EUR 41,9667  0,18 0,43 42,7337  0,15 0,34

Міжбанківський ринок на вчора, 11:33
  куп. uah % прод. uah %
USD 38,9500  0,15 0,39 38,9750  0,16 0,40
EUR -  - - -  - -

ТОП-НОВИНИ

ПІДПИСКА НА НОВИНИ

 

Бізнес